Брыки F*cking Дент. Дэвид Духовны
Читать онлайн книгу.
во всей литературе. В силах ли ты, человек, подобно горе, что на несколько мгновений приостанавливает неминуемый восход, отыскать ту поэзию, что не даст солнцу взойти? В силах ли ты, зовущий себя писателем, найти слова, что смогут повлиять на действительный, естественный мир? Волшебные заклинания – сезам, откройся, трах-тибидох – воины, что прячутся в Троянском коне слов. Ответ, скрытый в самом вопросе Кольриджа: «Черта с два». Был бы ответ «да», Кольридж бы и не спрашивал. Писателю никогда ничего на белом свете по-настоящему не свершить. Более того, возможно, сам акт писательства есть, по сути, признание, что пишущий в действительности бессилен. Тьфу, вот засада-то.
Тед размышлял о своем личном бессилии – и о бессилии старика С. Т. Кольриджа, потребителя опия, влюбленного в Занаду, облазившего Альпы чудика, – а сам при этом калякал на бумажном пакете кое-какие имена, что, глядишь, заколдуют для него время или женщину, чтоб не уходили, или заронят искру историйки, или сделают из него человека, которым он хотел быть: Наполеон Ляжуа Вида Блу Тёрман Мансон Сезам Откройся…
Игра в свое удовольствие никуда не спешила – а потом закончилась. Бостон – 5, Нью-Йорк – 3. Еще один проигрыш «Янки» в этом странноватом году.
2
Как и у самих «Янки», у мужчин и женщин, что обслуживали киоски и зрительские места на стадионе, имелась своя раздевалка. Правда, не застеленная коврами, не полагалось ей ни душевых, ни буфета, ни места, где остужают шампанское. Больше всего она походила на занюханную раздевалку в каком-нибудь квартале «Ч». Здесь Тед и выбрался из своего форменного облачения. Стянул с плеча лямку, на которой держалась большая картонная коробка с упаковками арахиса. Картон. Дешевый и недолговечный, чистое унижение, да и в дождь хоть выбрось. Следом скинул темно-синий козырек, белую рубашку с коротким рукавом, на груди – эмблема «Янки», и синие брюки из полиэстера, которые отказывались дышать и сообщали его бедрам и заднице болезненную красноту и прыщавость. Выигрышное сочетание.
Манго устроился рядом с Тедом на скамейке и с нешуточным стоном снял ортопедический ботинок, такой здоровенный и громоздкий, будто Манго спер его у Фреда «Хермана» Гуинна со съемочной площадки «Манстеров»[25]. Отшвырнул его в сторону; Тед заметил: каблук у ботинка до того тяжел, что тот всегда приземляется стоймя, как черная кошка.
– Ты сегодня зажег, Тедди Беймяч. По моему неофициальному счету 83 подачи, 65 хитов, едва не промахнулся 10 раз и налажал всего 8. Все чикитас[26] от тебя млели, балдели и чумели. – Манго нравилось думать, что Тедово минимально оплачиваемое умение лоточника привлекает дам. Он продолжал ворковать, стягивая наручи: – Ай-й, сеньор Арахис, ай, Папи Арахис… В одних носках Манго едва доставал сидевшему Теду до уровня глаз. Поди разбери, кто вообще Манго – итальянец, голландец, ирландец, украинец, хоббит, тролль из-под моста? Не определяемо. Вот Тед и бросил пытаться его классифицировать. Просто считал человеком. Очень маленьким человеком.
– Ага, Манго, – сказал
Девчонки (