В прорыв идут штрафные батальоны. Евгений Погребов
Читать онлайн книгу.
класса церковно-приходской школы. Слесарь МТС. Срок – семь лет. Статья 58-я. Контрреволюционная вредительская деятельность…
Дойдя до фамилии Лабутина, Павел погрузился в отвлеченные размышления, не впервые приходящие на ум. Лабутин – земляк, из степного Левобережья, откуда родом сам Колычев. К землякам расположение особенное, и Павел хорошо знал этого солдата. Но не потому и, пожалуй, не столько потому, что земляк, сколько потому, что осужден по редко встречающейся в штрафном батальоне политической 58-й статье. Враг народа. Контра.
В перечне статей и уголовных деяний, за которые осуждены штрафники, 58-я статья, как кукушкино яйцо в чужом гнезде, инородная, непонятная, порождающая отчуждение. Вызывало недоумение, как вообще «политики» попадали в штрафной батальон, куда путь врагам народа по закону был заказан. В саратовской тюрьме однокамерником Колычева был осужденный по 58-й статье за восхваление немецкой военной техники полковник Никитин, орденоносец. Никитин страстно рвался на фронт, писал письма на имя Сталина и Калинина с просьбой отправить его для искупления вины кровью в штрафной батальон. Но получал отказы: фронт не для антисоветчиков.
«Политиков» во взводе у Колычева было двое. Лабутин и уралец Уколов. Оба – простые малограмотные работяги и, как понимал Павел, далекие от политики люди, никогда и ничего не помышлявшие против советской власти и тех деяний, в которых их обвиняли.
Солянская МТС, в которой работал слесарь-ремонтник Лабутин, завалила план уборки урожая. Погодные условия не благоприятствовали, изношенная техника часто ломалась, выходила из строя. Надо было кому-то отвечать. Под суд пошли трое ремонтников, которых обвинили в подрывной, вредительской деятельности, вменив самую страшную и опасную 58-ю статью.
Уколов – заводской токарь-универсал. Рассказывал, что в цехе, за станком, прихватило живот. Поторапливаясь к туалету, оторвал на ходу от подвернувшейся под руку газеты клочок бумаги. Использовал по назначению. А на обратной стороне оказался портрет товарища Сталина. Статья, понятно, 58-я. Неслыханное глумление над великим вождем.
Оторопь берет, не приведи, конечно, господи. Но ведь не по злому умыслу человек. Неужто непонятно? Какие оба, к черту, враги народа. Не такими представлялись Павлу злобные враги советской власти. Вовсе не такими.
– Тимчук! – обернувшись к двери, громко позвал он.
– Слушаю, гражданин ротный.
– Тимчук, а ты у нас кто – не контра, случаем? За что в штрафной осужден?
Ординарец переменился в лице, в глазах метнулся страх.
– Да не виноватый я, гражданин ротный. Как перед господом на духу…
– Ну, это понятно, – остановил его Павел. – Здесь все, кроме уголовников, агнцы божьи. Кого ни послушай – все ни за что.
– Да не-е, зря не скажу – виноват я. Но не виноватый, понимаете. – Тимчук в отчаянии постучал себя характерным жестом по сердцу. – Шофер я, в автобате служил. В тот день меня с начпродом за продуктами занарядили. Мы с ним и раньше