Никки проснулась от странного ощущения где-то в животе. Она откинула одеяло, встала и, подойдя к окну, раздвинула шторы. Солнце беспощадно ослепило её глаза. Затем она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке.

      – О, мисс Андерсон! Да вы засоня! – проговорила вслух Никки. Время было уже без четверти два после полудня.

      Всё, что произошло ночью, она готова была принять за страшный сон, но в глубине души знала, что это не так. Потом она поняла, что за ощущение её разбудило. Это был голод. И не просто голод, а такой, как будто она не ела два-три дня! Никки накинула на себя халат и быстро пошла на кухню.

      – Дорогая, ты встала?! Как ты себя чувствуешь? – удивлённо вскрикнула Элис, увидев племянницу на кухне. Та открыла холодильник и доставала из него всё, что попадалось ей под руку.

      – Что? Я? – рассеянно переспрашивала Никки, не отрываясь от своего «дела». Затем она повернулась к столу – там уже лежало всё, что она недавно достала из холодильника.

      Наконец, она подняла полные жизни глаза на любимую тётю и широко улыбнулась:

      – Прекрасно! Я чувствую себя прекрасно! Только есть хочется. Слона бы съела!

      – О, я за тебя рада… – как-то неуверенно сказала Элис, наблюдая за тем, как Никки поглощает пищу.

      – А где Эйприл? – спросила Никки с набитым ртом. – Она в порядке?

      Не успела Элис ответить, как в дверь вбежала девочка и бросилась к матери на шею.

      – Вот ты где, красотка! Зачем же ты так бегаешь?! У тебя сейчас сердце из груди выскочит!

      – Никки, она же не марафон пробежала! – усмехнулась Элис.

      Никки подняла глаза на тётю.

      – Я…я и твоё слышу сердце, тётя… Ты не больна?

      – Ну чего ты выдумываешь! – вздохнула Элис. – Ты не можешь слышать моё сердце. Тебе просто показалось. А больная здесь только ты. Ты хоть помнишь, что с тобой было ночью?

      Но, казалось, девушка её совсем не слушала. Она как-то подозрительно озиралась по сторонам. Затем она встала и, ссылаясь на головную боль, удалилась в свою комнату.

      Глава 5

      Никки нервно шагала взад-вперёд по комнате, вспоминая события этой ночи. Вспомнила она и странного незнакомца, и то, как легко она поддалась его внушению (или что это было?); и бормотание на неизвестном ей языке, и его «признание», что он ей что-то «отдаёт». Её мучали не только вопросы, но и постоянно отвлекающие звуки. Звуки, которые она не замечала до этого дня: как громко шелестит листва на дереве под окном; старого будильника, тикающего в спальне тёти Элис; и оглушающе чирикали птицы на улице.

      Ещё Никки волновало то, что она не наелась. Съела три куска пирога, запила двумя стаканами молока, затем рулет, сэндвич,