Зайнаб (сборник). Гаджимурад Гасанов
Читать онлайн книгу.
тучами. А алые губы сомкнуты как бутоны роз в начале весны. А из прекрасных глаз вместо яркого сияния льются горькие слезы. Никому не дано право вкусить нектар с ее алых губ. Никто не имеет права получить тепло из ее огромных глаз. К ее губам, янтарно спелым, сладким, как черешня, глазам как два бездонных омута в горах, имеют доступ только лучи солнца, нежный ветерок, капли вешнего дождя. Никого не нежат ее черные, как смоль, густые волосы. Они всегда спрятаны под черной траурной шалью. Ее трепетное сердце, как соловей, заковано в стальной клетке…»
«Действительно, – вдруг встрепенулось сердце Зайнаб. – Есть ли на свете женщина обездоленнее меня?! Со дня сотворения женщины Богом есть ли на свете женщины несчастнее меня? Какое горе и человеческую боль должна испытать поющая женщин, чтобы ее песни ушли в небытие? Только одиночество! Оно сломало, задушило, задавило меня. Оно нигде не отступает от меня. И сегодня бросает с горы, топит в болоте, поджаривает на медленном огне. О, боже, сколько ты меня испытываешь? Хватит ли у меня на то терпения? Скажи, кто я? Человек? Амфибия? Капля воды в реке? Частица дыхания? Одинокая туча на небосклоне? Я никто. Человек радуется, а я плачу. Амфибия покоряет моря и океаны, а я, лишенная тепла и влаги, чахну в пустыне. Может, я зверь? Нет, зверь рычит, охотиться, а я прячусь у себя в логове. Может, я змея? Нет, змея шипит, плюет ядом, а я не кусаюсь. Может, я паук, гусеница на тутовнике? Нет, паук пускает паутину, гусеница прядет шелк. А я сама лежу, связанная в паутине. Может, я не жива, давно мертва?
Все живые существа на земле, сотворенные Всевышним, живут парами. Даже травы, цветы, деревья растут парами. Птички, что вьют гнезда на деревьях, живут парами. Даже насекомые на поляне и те забегают в свои подземные норы парами. А я все одна да одна…
А хромой Гамид? Даже этот черный ворон, одной ногой, стоящий над могилой, другой – в могиле, и то не хочет оставаться один! – вдруг ее осенила мысль, она схватилась за голову. – Постой, постой… А разве я дошла до конечной черты своей жизни? Разве за горизонтом нет другого горизонта, за морями других морей? А если это еще не предел моей жизни? Если для меня на небосклоне вспыхнет другая звезда? Если завтра сложу другую музыку, сочиню другую песню? Разве это преступление перед Ним, перед своей совестью? Он должен же в ком-то повториться, продолжит его в себе? Разве это будет преступлением, предательством перед памятью Муслима?»
Зайнаб так сильно расстроилась, ей себя стало так жалко, что ее сердце не выдержало, и она заплакала. Она плакала долго, горько, безутешно… Ее стоны, причитания заглушали птичье щебетанье в саду, отдаленно раздающийся беззаботный хохот подружек, их песни, восклицания, неугомонный шум реки. Она расстроилась до такой степени, плакала так сильно и безутешно, что, казалось, даже речка приуныла. Подавленная горем, она на некоторое время забыла, где находится, что ее могут услышать, ее могут не так понять. Тем более, за ближним бугром, в кустах речной ивы, должен находиться Али. Ее прорвало так, что все слезы, невыплаканные за последние беспробудные годы и превратившиеся