Публичное начало российского уголовного процесса. Анатолий Барабаш
Читать онлайн книгу.
«прокурора функциями обвинения и надзора, мы ставим его перед выбором, и он либо выберет лишь одну из них, либо, если в соответствии с законом решится выполнять и надзор, и обвинение, будет и то и другое выполнять плохо»[161]. Верно, но это случится только если надзор и обвинение рассматривать как равноценные виды деятельности, но они, как показано выше, таковыми быть не могут, что в большинстве случаев не исключает их представленности в той деятельности, что осуществляет прокурор в суде. Обвинением зачастую заканчивается надзорная деятельность прокурора в суде.
Выше были приведены аргументы в пользу того, что в рамках предварительного расследования у прокурора не может сформироваться внутреннее убеждение по вопросу о виновности обвиняемого в инкриминируемом ему обвинении. О том, что лицо совершило преступление, прокурор может утверждать только в конце судебного разбирательства, на основе непосредственно исследованных в суде доказательств. В суд он идет как орган надзора, которому стало известно о возможно совершенном преступлении. При подтверждении в суде доказательствами вины лица в совершении преступления прокурор переходит к завершающей части надзорной деятельности в суде – к обвинению.
Таким образом, надзор и обвинение связаны между собой. В большинстве случаев как часть и целое. Целое – надзор, а часть – обвинение. Надзор осуществлялся и тогда, когда прокурор отказался от поддержания обвинения. В этом случае о связи надзора и обвинения говорить не приходится.
Утверждение об осуществлении прокурором в суде надзорных функций вызывало и вызывает острое неприятие со стороны сторонников состязательности в российском уголовном процессе[162]. Они выступают против надзорных полномочий прокурора в суде в силу того, что такие полномочия нарушают равенство сторон состязательного процесса. Неравенство проявляется, по их мнению, в том, что прокурор давал заключение по возникающим во время судебного разбирательства вопросам, тогда как защитник высказывал только мнение (ст. ст. 248, 249 УПК РСФСР). Это так, но где в законе говорилось о том, что заключение прокурора обязательно для суда? Такой статьи мы не найдем. Хозяином процесса был суд, и для него одинаковое значение имели как заключение прокурора, так и мнение защитников. Прокурор в суде не обладал никакими властными полномочиями по отношению к суду, а его заключение по возникающим вопросам имело рекомендательный характер[163]. В одном случае, если суд с ним согласится, он отдаст предпочтение заключению прокурора, в другом – мнению защитника, в третьем – ни тому и ни другому, если его позиция будет отличаться от высказанных предложений.
Получается, что по правовому значению заключение и мнение не отличались, отличие только в названиях, но может ли это само по себе давать преимущества прокурору? Возможно, оно в другом полномочии, на которое указывали в этой связи. В соответствии со ст. 25 УПК РСФСР прокурор обязан был своевременно принимать все предусмотренные
Там же.
См., напр.:
См.: