Ночью приходят сомнения. Нет, это не борьба с кошмарами, к которой он уже привык, но все равно он проворочался до рассвета, сна ни в одном глазу. Зато мысли проплывают в голове страшно медленно, он имеет возможность, с удивлением отмечая это про себя, спокойно и всесторонне их рассматривать, почти безучастно, словно бухгалтер, сводящий баланс, не ведая сомнений в своей цифири. Последовательность безразлична, он изучает вопросы в порядке поступления, потом перебирает их снова. Итак, он болен, и он на пятнадцать лет ее старше, но, несмотря ни на что, он мог бы попытаться начать с ней жить, в Берлине, поскольку она, по счастью, из Берлина, а никакой другой город никогда его не привлекал. Таковы обстоятельства, которые, не считая утренних поцелуев, он с грехом пополам может считать благоприятными. Все остальное – против: за все эти дни здесь, на море, он вряд ли прибавил в весе, постоянно ощущает слабость, понятия не имеет, как объяснить родителям, что с ним теперь кто-то, молодая женщина, да еще, как назло, с востока, выходцев откуда так презирает отец. Что, ему так прямо подойти к отцу и заявить: я познакомился с ней в Мюрице и уезжаю к ней в Берлин? Он прокручивает в голове начало разговора, сперва с матерью, потом с отцом. Спрашивает себя, что в этом, собственно, такого трудного, и в конце концов, почти успокоившись, проходит все еще раз сначала, проверяет, не упустил ли чего: жизнь в Берлине, где найти комнату, и снова – собственные силы, нехватка деятельной энергии, в чем он уже столько лет себя упрекает, и все без толку.