Горькое молоко—2. Кофе от баронессы Кюцберг. Владимир Козлов
Читать онлайн книгу.
что его сына нелицеприятно обозвали, отец ещё сильней и яростней начал атаковать Вовку камнями, но цели они не достигали. Колчак ловко увёртывался от них, как бы играя. …Обстановку разрядил Валька Куркуль, проезжая на своей бочке, он увидал скопище у сараев, притормозил машину и вылез из кабины. Узнав в чём дело, он предложил свою помощь Моисеевым. Валька Куркуль посоветовал им забраться на бочку по оборудованной к ней лестнице и подъехать в уровень с крышей сараев, чтобы можно было легко достать пакостников. План им понравился.
Первым залез наверх папа с лопатой. За ним забрался сынок в майке и, не выпуская цепь из рук, орал:
– Берегитесь хорьки сарайные, – и начал воинственно размахивать цепью над головой. – Сейчас получите на орехи!
Куркуль из кабины дрожащим голосом крикнул:
– Держитесь, крепче я трогаюсь, иду на разворот.
Но когда машина развернулась, на удивление пацанам, она не к сараям поехала, а стала выезжать на многолюдную улицу. Они не знали, что когда Моисеевы забирались наверх бочки, в это время в кабину с другой стороны залез Лука и приказал Куркулю ехать на берег Волги.
Валька не думал, что у мальчишек появиться такая опасная для его здоровья поддержка.
Обуздав ассенизаторскую бочку, Моисеевы, проехали километра три на потеху всему городу. За этот недлинный путь они смогли полностью протрезветь, и образумиться.
Лука доехал с ними до берега, немного не дотянув до перевоза. Выйдя из кабины, он напугал своим видом папу с сыночком:
– Ай, я, яй, – гражданин начальник. – Вы, в прошлом бравый офицер, совесть нашей с вами зоны и бывший заместитель начальника милиции до чего докатились. Вот что неразумное пьянство с человеком делает. И не стыдно на вонючей бочке ездить? На ребят ещё кинетесь, я вам уши отрежу черти рогатые. А ну спускайтесь вниз, – скомандовал Лука.
Они, покорно бормоча себе по нос, спустились вниз, зная, что перечить Луке, значит получить добавку по голове вперемежку к его сквернословиям.
Во дворе они появились через тридцать минут. Ребята все сидели у обечайки, где, когда – то был фонтан. Моня вернул деньги Колчаку, взамен потребовав назад свою форму.
– Мы к ней не прикасались, иди на лавке смотри, – ответил ему Колчак.
Сохраняя серьёзные лица, пацаны не показали вида, что знают в фуражке лежит большая куча «ароматного» испражнения Витьки Педро
Моня пошёл в сторону бывшего Ленинского садика. Обратно он шёл мимо пацанов и, ни кого не стесняясь, горько плакал, как маленький ребёнок.
– Жалко мне его стало, – сказал Марека. – Ему в училище завтра ехать, а он с фингалом, да ещё картуз армейский вдобавок форшманули. Хорошо хоть без звезды картуз, а то бы Моньки эту фуражку отнесли на экспертизу и прощай свобода Педро. За осквернение советской геральдики Витька бы пятёрку огрёб. Жалко Моню, – не то в шутку, не то всерьёз повторил Санька
– Брось ты, нашёл, кого жалеть, – упрекнул его