Ливийский лохотрон. Павел Фирсанов
Читать онлайн книгу.
на завтрак выдавалось по 2—3 маслины, маленьких размеров плавленый сырок, хорошо, если был вчерашний хлеб или сухарь. В первые 2—3 недели еще было как то более-менее нормально, потом « нормы довольствия» по-Шадровски постепенно сошли на нет.
И еще по вопросу нашей скрытности. Бычков имел всегда при себе полупрофессиональный фотоаппарат. Где бы мы не находились, чтобы мы не делали все снималось на камеру, обрабатывалось на компьютере Бычкова и хранилось внешнем жестком диске, который он привез с собой. Кроме этого, некоторые из нас, если не многие, снимали иногда друг друга и не только на мобильные телефоны. Практически половина из нас являлась носителями информации о разрушениях, сделанных американскими крылатыми ракетами, ударов с беспилотников, фотографиями наших орлов на военной технике и многое другое.
Несмотря на скудный рацион, склады были забиты провиантом. Конечно, основная его часть относилась к корейской кухне, были даже деревянные и стеклянные палочки для еды. Но тем не менее можно было спокойно готовить еду из того, что находилось на складах. Просто те, кто занимался приготовлением пищи, не утруждали себя поисками необходимых продуктов, а брал то, что было под рукой.
Теперь о наших поварах. Кашеварить вызвался один из наших товарищей Олег Герасимов из Одессы, сварщик по профессии, в прошлом с военной службой не связанный.
Помощником у него был сын Шадрова Максим. Само провозглашенный начальник штаба составил списки дежурных по кухне. В списке были все, кроме самого составителя списков и его товарища Саши Дробязко. Видимо себя он считал большим начальником и считал мытье посуды не царским делом. Именно тогда у меня появилось первое ощущение, что Бычков совсем не тот человек, каким я его себе представлял. А ведь нас до этого многое связывало, его я считал, чуть ли не старшим братом. В дальнейшем эта маленькая трещинка между нами перерастет в огромную пропасть.
Наша строительная площадка прилегала одной стороной к морю, и там не было никакого ограждения, с другой была обнесена двух метровым бетонным забором. За забором проходила асфальтированная городская дорога, а вдоль нее шли обычные жилые дома. Дома были одно, двух, трех и даже четырех этажные. Окна домов выходили и на дорогу, и из них как на ладони была видна вся наша строительная площадка. Население, по-прежнему находилось в городе и любой заинтересовавшийся гражданин, мог вполне видеть, что твориться за забором, и какие «корейцы» там работают. Мобильная связь работала нормально, и совершить звонок «куда надо» мог любой, недовольный властью. Что, наверняка, и делалось. Думаю, о нас уже тогда знали всё, если не с момента пересечения границы, то с момента нашего появления в корейском городке, это уж точно.
В целях конспирации, нам приказано было сдать ливийские сим карты, у кого они были, и ни в коем случае не звонить с мобильного телефона. Но этого, конечно, никто не сделал,