Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта. Владимир Корнилов
Читать онлайн книгу.
в области международного права, профессор Борис Нольде заявил, что русские юристы после Февральской революции привыкли читать много «смелых» правовых актов, но акта, подобного Универсалу Центральной Рады, «им читать еще не приходилось». Нольде так пояснил это: «Неопределенному множеству русских граждан, живущих на неопределенной территории, предписывалось подчиниться государственной организации, которую они не выбирали и во власть которой их отдали без всяких серьезных оговорок. Русское Правительство не знает даже, кого оно передало в подданство новому политическому образованию… Над этими миллионами русских граждан поставлена власть, внутреннее устройство и компетенция которой внушают полное недоумение»[270]. Здесь стоит обратить внимание, что полномочия Советов депутатов различного уровня тогда тоже вызывали у ведущих юристов замечания, но в целом против наличия подобных представительских органов они не возражали. Это стоит учесть при сравнении уровней «легитимности» Центральной Рады и правительства Донецко-Криворожской республики, сформированной выборным органом.
На размытости границ понятия «Украина», согласно договоренностям Временного правительства и Центральной Рады, указывали и сторонники последней. Д. Дорошенко считал, что Петроград, выдавая в июле 1917 г. Раде «Устав высшего управления Украиной», сознательно не указал границ «для того, чтобы иметь позже свободные руки при установлении границ автономии Украины»[271].
Тем не менее во «Временной инструкции Генеральному секретариату Украинской Центральной Рады, утвержденной Временным правительством» 4 августа 1917 г., границы определялись довольно четко: «Полномочия Генерального секретариата распространяются на губернии Киевскую, Волынскую, Подольскую, Полтавскую и Черниговскую, за исключением Мглинского, Суражского, Стародубского, Новозыбковского уездов»[272].
Данное исключение Милюков пояснил тем, что в перечисленных уездах «вовсе не было украинского населения». Он же приводит любопытную статистику по поводу тех регионов, которые Рада хотела отнести к Украине: «В Таврической, хотя украинцы и составляют более половины (53 %) населения всей губернии, но население это сосредоточено в трех северных уездах (от 73 % до 55 %), в Крыму же украинцы составляют меньшинство (26-8%), а в Ялтинском уезде их нет вовсе. В Херсонской губернии целых два уезда – Одесский и Тираспольский – неукраинские. В Екатеринославской и Харьковской губерниях неукраинское население живет и среди сельского и, особенно, среди городского населения, и общественное мнение по вопросу о выделении Украины в особую автономную единицу было далеко не единодушно»[273].
Любопытно, что украинские политики того времени сами неоднократно использовали подобную статистику, обосновывая притязания Украины на тот или иной уезд, находившийся за пределами губерний, в которых малороссийское население составляло большинство. Логика была следующей: под понятие
Там же, с. 234
Там же, с. 270.