Ворон. Сыны грома. Джайлс Кристиан
Читать онлайн книгу.
недоверчиво приподнял кустистую бровь, а мне подумалось, что Сигурд прав. Олдермен Эльдред – христианин, и франкийские корабли, охранявшие побережье, могли оказаться менее враждебны к нему, чем к нам, язычникам. Зато открытая вода была для него опаснее, чем для нас: погода стояла прекрасная, однако любая перемена ветра или неустранимая течь заставила бы англичанина пожалеть о том, что он удалился от берега. Ведь Эльдред не знал «Фьорд-Эльк».
На волосатом лице Улафа, точно собака на куче соломы, угнездилось насмешливое выражение.
– Стало быть, этот засранец присосался к берегу, как к титьке своей матери, и потому мы даже запаха его не чуем?
Сигурд сжал рот и почесал золотистую бороду, но ничего не ответил. Он поднял голову, определяя направление ветра, трепавшего квадратный парус и заставлявшего плясать толстые канаты, затем посмотрел, как бегут волны, и перевел взгляд на солнце. Оно уже опустилось и четко обозначило запад. Полные губы Сигурда изогнулись, как у волка, который собирается обнажить клыки. Если он прав: Эльдред пересек море в узком месте и оказался севернее нас, у франкийского побережья, – то, когда и мы приблизимся к земле, нам останется лишь бросить якорь там, откуда видно устье реки. И ждать.
С наступлением сумерек показался берег. Франкия. В ту пору я ничего о ней не знал, но само слово казалось мне тяжелым. Оно означало силу и – по крайней мере, для языческих ушей – опасность. Оно несло в себе звон заостренной стали, ненависть вражеских воинов и алчность новой ненасытной веры – веры в Белого Христа. Ведь королем франков был Карл, властелин христианского мира. Его величали императором, как римских правителей, чьи земли были безграничны, будто небо. Карла называли славнейшим полководцем в целом свете, хотя он поклонялся богу, которого прибили к кресту гвоздями.
– Чувствуете благоухание? – проговорил отец Эгфрит. Он стоял на носу «Змея», стараясь не касаться деревянной головы Йормунганда, видимо, из опасения, что чудовище любит полакомиться христианами. – Так пахнет благочестие! – возгласил он, жадно втягивая носом воздух и блаженно морща свою кунью морду. Побережье виднелось все отчетливее: ровную зеленую полосу разрывала серая скала. – Франки – богобоязненный народ, их король – светоч во тьме. Он – очистительный огонь, спасающий людей от зла. Маяк, чье мощное раздуваемое ветром пламя помогает кораблям не разбиться о камни. – Очевидно, это сравнение очень нравилось монаху. – Если нам посчастливится, мы встретим великого короля. Бог любит его, и он, говорят, щедр и милосерден, поэтому может статься, что и ты, Ворон, омоешь свою черную душу. Всесильный Христос соскребет с нее грех, как жир с телячьей шкуры. Схватит Сатану за кривую ногу и вытащит из твоего кровавого глаза.
Монах усмехнулся, и я подумал, не размазать ли мне его усмешку заодно с головой, но вместо этого ответил ему улыбкой. Хоть Эгфрит и считал меня порождением нечистой силы, никчемным, как улиточья слизь, в нем было что-то, что начинало мне нравиться. Или нет. Скорее, этот человечек меня забавлял.
– Твоему