Жизнь, нарисованная небом. Влад Потёмкин
Читать онлайн книгу.
вынырнул из под него. Тяжелая туша грузно заняла его место.
Шатун смотрел блестящими глазами на свои жертвы, но сил на большее у него уже не было. Он упал, в полуметре от людей, уткнувшись окровавленной мордой в порошу. Затих, время от времени, фыркая алыми каплями крови, на белый пушистый снег.
Мария взвалила тяжеленного Хальва на своё плечо и потащила. Она выбрасывала ногу вперёд, упираясь ступнёю в снег, и отталкиваясь, проползала вперёд с любимым на спине. При каждом её выпаде, она ощущала бедрами свой округлый выпирающий живот.
Ветер стих. Тучи исчезли. Стало подмерзать. Луна полновластно светила, осыпая округу мягким лимонным светом. Воздух стал морозен и тих.
Пробираясь по зарослям шиповника, она поцарапала себе руки и лицо, но не обращая внимания на боль продолжала тащить дорогого ей человека. Чтобы отдышаться, Мария остановилась – перевернулась на спину. Перед ней висело темное бесконечное небо, усыпанное звёздами.
Она и Хальв лежали на тропе заметённой снегом, а наверху, над ними цепью, убегала гряда голых огромных валунов. Сильный северный ветер не давал им возможности обрастать снежными шапками и сейчас, они, подмороженные набирающим силу холодом, были белые от арктической стужи. Среди камней росли, стелющиеся по склонам можжевельники. Ярусом ниже, голые кусты орешника и боярышника, такие же безмолвные, как белые истёрто-голые камни. На самой макушке сосны, в свете луны, зияло черным пятном брошенное гнездо. Воцарившееся беззвучие нарушал лишь шум ручья, доносившийся из ущелья. На встречу к нему нёсся ручей поменьше и вместе они рождали бурный поток. Через лог, после слияния начиналась усадьбы «Бурого Медведя». Это радовало, не пугал даже усиливающийся мороз. Лишь деревья, огрызаясь, потрескивали, призывая Марию в путь. Она от усталости и нервного напряжения, беспрестанно хлопнула ресницами, покрытыми узорчатым инеем, смотрела на неподвижно-лежащего любимого и была уверена, что всё будет хорошо. Осторожно, натащив на себя конунга, она возобновила движение к дому.
Попав, после жгучего мороза, в тепло, тысячи иголок набросились на тело управительницы, словно касание свежего можжевелового веника в парилке, но лишь более колко и нестерпимо больно.
Рана Хальва, оказалась гораздо глубже, чем ей показалось на первый взгляд. Положив на неё распаренный подорожник, смотрительница вышла за дом. Она откопала под снегом крапивы и, наложив полезный сорняк, поверх подорожника, перебинтовала тело – останавливая кровь. Растирая обледеневшие конечности конунга, она радовалась, видя, как краснеют его пальцы. Мария укутала ноги шкурой рыси, верх тела накрыла шерстяным овечьим одеялом, связанный ею длинными, зимними ночами. Сев рядом, она почувствовала тяжесть в низу живота.
– Что-то рано, – подумала тира. Задув сальный огарок, управительница вышла с остатками теплой воды.
– Рано, – повторила она, больше сама для себя, Хальв вряд ли мог ее слышать, да и ему до всего этого –