Дендрофобия. Наталья Горская
Читать онлайн книгу.
полуметра, остались пни, огромные ветки. Надо бы всё это убрать, спору нет. Объявляют внеочередной или внеплановый субботник, на который приходит самая активная часть населения, которым не безразлично, что родной город утопает в мусоре – пенсионеры и женщины. И вот начинают они ворочать то, что может убрать только техника. Может, кто и усматривает в этом что-то романтичное, когда бабульки и тётки тягают брёвна в целях экономии городского бюджета для администрации, которая даже не подумала задействовать в таких работах хотя бы один грузовик. Но я кроме откровенного издевательства ничего в этом не нахожу. Видели вы когда-нибудь, как маленькие муравьи суетливо и медленно переносят какую-то травинку, а человек за всем этим наблюдает и вдруг – раз: лёгким движением руки берёт эту самую травинку и перемещает вместе с муравьями ближе к их муравейнику? Человек тут выступает в роли доброго подъёмного крана. Когда смотришь на наши потуги на субботниках, возня бабья и стариков около брёвен и неподъёмных гор мусора напоминает именно муравьёв. Которые медленно, с риском для своего здоровья (а оно у женщин хрупкое, вопреки устоявшемуся на Руси стереотипу, что баба – это нечто вроде никогда не ломающегося бульдозера) перетаскивают с места на место то, с чем могла бы быстро и качественно справиться только современная техника. Сюда бы хоть один экскаватор, который выкорчевал бы пни, погрузил бы их на грузовик, зарыл бы ямы. Бульдозер тоже не был бы тут лишним. Но у нас в стране в силу традиционного наплевательского отношения к людям об этом никто никогда даже не задумывается. В результате люди полдня бьются над одним пнём, угробят остатки уходящего здоровья и выходной день на такой «субботник», а пень – и ныне там. Чего ему сделается? Пень – это же не человек. Это человека легко угробить подобной эксплуатацией.
При строительстве Николаевской железной дороги, когда из «строительных инструментов» были только лопаты и носилки для земли, крепостные умирали сотнями, тысячами, а может и десятками тысяч – никто даже не считал. Не кони же гибли, которые денег стоят, а какие-то бесплатные рабы. Сама насыпь под дорогой в какой-то степени состоит из костей этих безымянных работяг. Но даже тогда, в середине девятнадцатого века, когда не было ни экскаваторов, ни подъёмных кранов, находились люди, которых такое положение вещей возмущало. А на рубеже двадцатого и двадцать первого веков, когда появились и всевозможные машины, и техника, специально придуманная и созданная для облегчения такого необходимого, но всё же каторжного труда, как перемещение всевозможных грузов, больших масс земли при строительных работах, древесины, у нас стало нормой бабам корячиться до выпадения грыжи над каким-нибудь уже пустившим корни бревном десять метров длиной! Никто словно бы не понимает, что это просто дико. Участники субботника сообщают об этом в специальный штаб, и там дают такой «мудрый» совет: а вы его распилите! Опять же, своими силами, ручными пилами. Слава богу, если кто сможет выловить мужика со бензопилой,