Дендрофобия. Наталья Горская
Читать онлайн книгу.
всё-таки столько древесины пожгли да на свалку вывезли, – вздохнула заведующая детским садом Варвара, зализывая мозоли на ладонях. – Если бы были мужики с руками, можно было бы такую хорошую детскую площадку сделать! Из спилов можно было выложить дорожки, скамеечки сделать.
– Да брось ты убиваться-то, – успокоила её Маргарита. – Эти скамеечки максимум неделю простоят, а потом их удаль молодецкая в щепки раскрошит. У нас же молодняк ни учиться, ни работать, ни в армии служить не может. А как найдётся что сломать, то уж тут пощады не жди. Вон Вадька Дрыгунов выхлопотал где-то себе инвалидность, чтобы в армии не служить, а тут на днях в кутузку загремел за то, что в Питере участвовал в разгроме стадиона после футбольного матча. Теперь с такой гордостью всем рассказывает, как он самолично несколько скамеек на стадионе раздолбал в щепки! И ведь ладно бы украли, чтобы на своём садовом участке поставить, так ведь раскрошат в опилки – ни себе, ни людям. Вот как у молодцев нынче руки от безделья-то чешутся. Раньше парни с пятнадцати лет работать начинали, а сейчас их мамы до сорока лет за ручку водят. Э-хе-хе… А чего же ты только сейчас спохватилась? Надо было раньше думать.
– Я давно нашему Арнольд Тимофеичу говорила! Он меня уже видеть не может: как заметит, что я иду, так на всех парусах мимо меня проскакивает. Говорит, что я все нервы ему вымотала со своей детской площадкой. Да что мне площадка! Мне бы забор вокруг детсада поставить, а то кругом пиломатериалы валяются, а у детского сада забора как не было, так и нет. Но мэр и слышать ничего не хочет.
Так за разговорами и шутками мы не заметили, как наступил вечер, и все поспешили домой, потому что надо было успеть отмыться до отключения горячей воды и света. Хорошо вот так устать, чтобы крепко уснуть и видеть хорошие сны. И приснился мне очень красивый и странный сон, будто наш город стал таким ухоженным и уютным, что и на словах не описать! Повсюду стоят аккуратные дома, как игрушки, похожие на здания с гравюр Бенжамена Патерсена, и всё это неповторимое своеобразие и очарование обрамлено опрятными и ухоженными садами и парками. Мне часто такие сны снятся. Потому что наяву в моём городе ничего не обустраивается уже лет тридцать. И в этих снах всё такое выразительное и добротное, что даже петь хочется! Ни покосившихся сараев, ни куч мусора, ничто и никто нигде не валяется, дурным голосом не ругается, и так красиво, так солнечно кругом! И вот иду я среди этой красоты, вдруг смотрю под ноги, а там – не передать словами! – вся дорога вымощена фигурной брусчаткой. Дорога эта приводит меня на набережную, потому что вдруг выясняется, что мой город расположился на берегу моря. Но не холодного и свинцового, а плещется у самых моих ног тёплая волна небесного цвета.
– А как же это так? – растерянно спрашиваю я деда Рожнова, который задумчиво смотрит вдаль бескрайнего царства воды.
– Так экологи же предсказывали потепление. Вот, Петербург утонул, а море продвинулось вглубь материка.
– Как утонул?!
– Да