Ночная трава. Патрик Модиано
Читать онлайн книгу.
часто ходил, желая побыть один. Она жила в американском корпусе, и я не мог понять почему: ни американкой, ни студенткой она не была. Вскоре после нашей первой встречи она съехала. Дней через десять, наверное. Я боюсь писать здесь полностью ее имя и фамилию, как записал тогда в блокнот: «Данни Р., американский корпус, бульвар Журдан, 15». Вдруг она еще жива и, сменив множество имен, вернулась к прежнему – в таком случае я не хотел бы привлекать к ней внимание. Впрочем, прочти она в книге фамилию, некогда принадлежавшую ей, она, быть может, вспомнила бы обо мне и прислала весточку. Но я не слишком обольщаюсь на этот счет.
При первой нашей встрече я записал ее имя как «Дэни», но она взяла у меня ручку и исправила на «Данни», своей рукой, прямо у меня в блокноте. Позже я обнаружил, что так называется стихотворение одного поэта, которого я тогда любил, – я даже видел пару раз, как он выходит из отеля «Таранн» на бульваре Сен-Жермен. Удивительно, какие бывают совпадения.
Она съезжала в воскресенье и попросила меня приехать помочь с вещами. Когда я подошел к американскому корпусу, Данни уже ждала внизу, с двумя дорожными сумками. Она сказала, что нашла недорогую комнату в отеле, где-то на Монпарнасе. Сумки оказались нетяжелыми, и я предложил пойти пешком.
Мы пошли по проспекту Мэн. Как и в то воскресенье, много лет спустя, здесь не было ни души. Она сказала, что с комнатой ей помог тот друг из марокканского корпуса, по имени Агхамури – она познакомила меня с ним еще в первую нашу встречу.
На перекрестке возле кладбища мы присели на скамейку. Данни порылась в сумках: проверить, все ли взяла. Потом двинулись дальше. Как она объяснила, у Агхамури была комната в том отеле, потому что хозяин – марокканец. Так почему тогда сам он живет в студенческом городке? Потому, что он студент. К тому же у него в Париже есть и другое жилье. А она что, тоже студентка? Агхамури помог записаться на факультет в Сензье. Последние слова она произнесла нетвердо, едва шевеля губами. Хотя как-то раз я и правда ездил с ней до Сензье на метро, по прямой от Дюрок до Монж. Когда мы поднялись в город, накрапывал дождь, но нас это не испугало. Как и велел Агхамури, мы пошли по улице Монж и через какое-то время прибыли на место: перед нами была обширная площадь или, лучше сказать, пустырь, окруженный низкими полуразрушенными домами. Под ногами хлюпала глина, и, так как уже темнело, приходилось особенно осторожно обходить лужи. На той стороне виднелось новое здание, очевидно только недавно построенное – кое-где еще торчали леса… Агхамури ждал нас у входа, и свет из холла подсвечивал его со спины. Мне показалось, что взгляд его был спокойнее, чем обычно, будто само крыльцо корпуса Сензье придавало ему уверенности, несмотря на дождь и мрачный вид пустыря. Все это вспоминается вразброс, рывками и, мерцая, часто сливается воедино. Совсем другое – четкие записи в блокноте. Они нужны мне, чтобы заново склеить киноленту из разбежавшихся в стороны кадров. Но есть в блокноте и другие записи: они касаются исследования, которым я занимался тогда же, и предмет