«Где ты, милый? Что с тобою?

      С чужеземною красою,

      Знать, в далекой стороне

      Изменил, неверный, мне;

      Иль безвременно могила

      Светлый взор твой угасила».

      Так Людмила, приуныв,

      К персям очи преклонив,

      На распутии вздыхала.

      «Возвратится ль он, — мечтала,

      Из далеких, чуждых стран

      С грозной ратию славян?»

      Пыль туманит отдаленье;

      Светит ратных ополченье;

      Топот, ржание коней;

      Трубный треск и стук мечей;

      Прахом панцири покрыты;

      Шлемы лаврами обвиты:

      Близко, близко ратных строй;

      Мчатся шумною толпой

      Жены, чада, обрученны…

      «Возвратились, незабвенны!..»

      А Людмила? Ждет-пождет…

      «Там дружину он ведет;

      Сладкий час — соединенье!..»

      Вот проходит ополченье;

      Миновался ратных строй…

      Где ж, Людмила, твой герой?

      Где твоя, Людмила, радость?

      Ах! прости, надежда-сладость!

      Все погибло: друга нет.

      Тихо в терем свой идет,

      Томну голову склонила:

      «Расступись, моя могила;

      Гроб, откройся; полно жить:

      Дважды сердцу не любить».

      «Что с тобой, моя Людмила?

      Мать со страхом возопила. —

      О, спокой тебя творец!» —

      «Милый друг, всему конец;

      Что прошло — невозвратимо;

      Небо к нам неумолимо;

      Царь небесный нас забыл…

      Мне ль он счастья не сулил?

      Где ж обетов исполненье?

      Где святое провиденье?

      Нет, немилостив творец;

      Все прости; всему конец».

      «О, Людмила, грех роптанье;

      Скорбь — создателя посланье;

      Зла создатель не творит;

      Мертвых стон не воскресит». —

      «Ах! родная, миновалось!

      Сердце верить отказалось!

      Я ль, с надеждой и мольбой,

      Пред иконою святой

      Не точила слез ручьями?

      Нет, бесплодными мольбами

      Не призвать минувших дней;

      Не цвести душе моей.

      Рано жизнью насладилась,

      Рано жизнь моя затмилась,

      Рано прежних лет краса.

      Что взирать на небеса?

      Что молить неумолимых?

      Возвращу ль невозвратимых?» —

      «Царь небес, то скорби глас!

      Дочь, воспомни смертный час;

      Кратко жизни сей страданье;

      Рай — смиренным воздаянье,

      Ад — бунтующим сердцам;

      Будь послушна небесам».

      «Что, родная, муки ада?

      Что небесная награда?

      С милым вместе — всюду рай;

      С милым розно — райский край

      Безотрадная обитель.

      Нет, забыл меня спаситель!» —

      Так Людмила жизнь кляла,

      Так творца на суд звала…

      Вот уж солнце за горами;

      Вот усыпала звездами

      Ночь спокойный свод небес;

      Мрачен дол, и мрачен лес.

      Вот и месяц величавый

      Встал над тихою дубравой:

      То из облака блеснет,

      То за облако зайдет;

      С гор простерты длинны тени;

      И лесов дремучих сени,

      И зерцало зыбких вод,

      И небес далекий свод

      В светлый сумрак облеченны…

      Спят пригорки отдаленны,

      Бор заснул, долина спит…

      Чу!.. полночный час звучит.

      Потряслись дубов вершины;

      Вот повеял от долины

      Перелетный ветерок…

      Скачет по полю ездок:

      Борзый конь и ржет и пышет.

      Вдруг… идут… (Людмила слышит)

      На чугунное крыльцо…

      Тихо брякнуло кольцо…

      Тихим шепотом сказали…

      (Все в ней жилки