Пучина. Александр Островский
Читать онлайн книгу.
Ну что ты пристал! Этак, конечно, сконфузить можно.
Погуляев. Я и не думал конфузить, я сам всегда конфужусь.
Глафира. Вы к нам будете с Кирилой Филиппычем приходить или так только?
Погуляев. Если позволите.
Кисельников. Придем непременно, завтра же.
Глафира. Мы будем в фанты играть.
Боровцова. Да, приходите с девушками поиграть, а то у нас молодых-то парней мало; молодцов зовем, так те при хозяевах-то не смеют.
Погуляев. Да я в фанты играть не умею.
Глафира. Мы выучим. В фантах можно с девушками целоваться.
Боровцова. Да, у нас запросто.
Кисельников. Ты только побывай раз, потом сам проситься будешь. Ты что ни говори, лучше этих тихих, семейных удовольствий ничего быть не может.
Погуляев. Ну нет, есть кой-что и лучше этого.
Боровцова. Это танцы-то, что ли? Так ну их! Муж терпеть не может.
Глафира. Теперь я вас не буду бояться, потому что вы будете к нам вхожи в дом; а то я думала, что вы так только, посмеяться хотите. Я думала, что вы гордые.
Погуляев. Отчего же вы так думали?
Глафира. Ученые все гордые. Вот у нас рядом студент живет, так ни с кем из соседей не знаком и никому не кланяется.
Погуляев. Должно быть, у него занятий много, времени нет для знакомств.
Кисельников. Нет, так дикарь какой-то.
Глафира. Как времени не быть! Ведь с портнихами знаком же, к ним ходит часто. Его спрашивали, отчего он не хочет с хорошими барышнями познакомиться?
Погуляев. Что же он?
Глафира. «Они, говорит, глупы очень, мне с ними скучно». И выходит, что он – невежа и гордый.
Погуляев. Ну, конечно, невежа.
Боровцова. Да ты сам-то, батюшка, не таков ли?
Кисельников. Нет, маменька, что вы!
Боровцова. Ох, трудно вам верить-то!
Кисельников. Какая простота! Какая невинность!
Боровцова. Ну пойдем, Глаша!
Глафира. Пойдемте, маменька.
Кисельников (подходя к Боровцовой). Прощайте, маменька. Я к вам завтра часов с пяти.
Глафира (Погуляеву). Прощайте. Приходите завтра, не обманите. (Тихо.) У меня есть подруга, очень хороша собой, у ней теперь никого нет в предмете, я вас завтра познакомлю, только чтобы секрет. Вы смелей, не конфузьтесь. (Отходит к Боровцовой.)
Боровцова. Ты и приятеля-то приводи.
Кисельников. Хорошо, маменька, придем вместе.
Боровцова и Глафира уходят.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Кисельников и Погуляев.
Кисельников. Ну, что скажешь?
Погуляев. Ха, ха, ха! да это черт знает что такое! Это – безобразие в высшей степени!
Кисельников. Это тебе потому кажется безобразием, что ты совсем отвык от семейной жизни.
Погуляев. Да какая ж это семейная жизнь? Это – невежество и больше ничего.
Кисельников. Так вдруг тебе показалось, а ты вглядись хорошенько.
Погуляев. Не вглядеться, а втянуться нужно;