Сговор диктаторов или мирная передышка?. Арсен Мартиросян
Читать онлайн книгу.
крайне враждебной, запредельно злобно настроенной как к нему, так и по отношению к Германии Польши – при всех своих отношениях с Берлином, официальная Варшава в то время ненавидела немцев ничуть не меньше, чем русских и большевиков, – как ни странно, имело огромный позитивный смысл. Она являлась прекрасным и достаточно большим буфером на пути возможной германской агрессии. Зачем же ее уничтожать, когда, даже являясь врагом, но объективно являясь громадным предпольем, Польша самим фактом своего существования обеспечивала безопасность западных границ СССР от еще более опасной агрессии. Да, это был очень неспокойный, подлый, тупой, постоянно склонный к самым грязным провокациям и донельзя заносчивый сосед, с которым было крайне трудно иметь даже самое простое дело.[29] По большому счету Польша таковой остается и в настоящее время. Тем не менее, подчеркиваю это вновь, даже сам факт существования такого независимого Польского государства в известной мере, как ни странно, являлся неким гарантом от нападения более мощного агрессора в лице нацистской Германии, которую западные демократии чуть ли не в прямом смысле слова пинками под зад толкали к нападению на СССР. Гарантом – потому что при всей своей склонности принять участие в любой, даже совместной с Германией, агрессии, Польша ни при каких обстоятельствах не могла утрясти и согласовать свои территориальные амбиции и притязания с амбициями и притязаниями Германии на советскую территорию. Ну, а раз невозможно утрясти и согласовать, то, следовательно, даже враждебная Польша – уже буфер на пути германской агрессии.
Что касается третьего варианта, то здесь надо иметь в виду следующее. Его реализация представлялась Западу резко осложненной. Дело в том, что между СССР и гитлеровской Германией с давних пор шла многолетняя пропагандистская война, в которой обе стороны не считали нужным хоть как-то ограничивать себя по соображениям хотя бы элементарной этики в межгосударственных отношениях. К тому же к концу 30-х гг. советско-германские отношения резко осложнились.[30] В том числе и особенно вследствие фактического дезавуирования даже пролонгированного срока действия Берлинского договора о нейтралитете и ненападении от 24 апреля 1926 г. Добавьте к этому Мюнхенский сговор Запада с Гитлером, закрытие германских консульств в СССР, очень резкие ноты СССР по поводу гитлеровских агрессий в отношении Чехословакии и Литвы и тут же высветится очень сложная проблема. Та самая проблема, которую своей безумствовавшей прозападной ориентацией создал для внешней политики СССР Литвинов. Пребывавшему в злоумышленно созданном Западом тупике постмюнхенской изоляции СССР очень трудно было, в том числе и по идеологическим соображениям, в одночасье резко изменить свою политику и пойти за заключение политического договора с нацистской Германией. Во всяком случае, на Западе были убеждены в этом. Но в то же время там были убеждены и в другом – что инстинкт самосохранения на высшем государственном уровне, тем более у такого государства, как
К примеру, когда умер Пилсудский, Сталин, имея в виду улучшить отношения с Польшей, объявил в СССР государственный траур. И что?! Вы думаете, что поляки оценили?! А черта лысого не желаете ли?!
Например, товарооборот между СССР и Германией в сравнении с последним догитлеровским 1932 годом снизился в 12 раз! А к концу 1938 г. СССР закрыл практически все консульства Германии, кроме консульского отдела при посольстве.