Юрий Милославский, или Русские в 1612 году. Михаил Загоскин
Читать онлайн книгу.
добрые люди! – вопил он. – Прости, моя Маринушка! Не в добрый час мы выехали из дому: пропали наши головы!
– Полно реветь, Алексей, – сказал Юрий, – поди сюда… Этот бедняк еще жив, он спит, и если нам удастся разбудить его…
– Эх, родной! и мы скоро заснем, чтоб век не просыпаться.
– Не греши, Алексей, бог милостив! Посмотри хорошенько: разве ты не видишь, что здесь снег укатан и наши лошади не вязнут: ведь это дорога.
– Дорога? Постой, боярин… в самом деле… Слава богу! Ну, Юрий Дмитрич, сядем на коней, мешкать нечего.
– А этот бедный прохожий?
– Дай бог ему царство небесное! Уж, видно, ему так на роду написано. Поедем, боярин.
– Нет, я попытаюсь спасти его, – сказал Юрий, стараясь привести в чувство полузамерзшего незнакомца.
Минуты две прошло в бесплодных стараниях; наконец прохожий очнулся, приподнял голову и сказал несколько невнятных слов. Юрий, при помощи Алексея, поставил его на ноги, но он не мог на них держаться.
– Ну, видишь, Юрий Дмитрич, – сказал Алексей, – нам с ним делать нечего! поедем. Из первой деревни мы вышлем за ним сани.
– А пока мы доедем до жилья, он успеет совсем замерзнуть.
– Что ж делать, боярин: своя рубашка к телу ближе!
– Алексей, побойся бога! Разве ты не крещеный?
– Да послушай, Юрий Дмитрич: за тебя я готов в огонь и воду, – ты мой боярин, а умирать за всякого прохожего не хочу; дело другое отслужить по нем панихиду, пожалуй!..
– Молчи… и пособи мне посадить его на твою лошадь.
Алексей замолчал и принялся помогать своему господину. Они не без труда подвели прохожего к лошади; он переступал машинально и, казалось, не слышал и не видел ничего; но когда надобно было садиться на коня, то вдруг оживился и, как будто бы по какому-то инстинкту, вскочил без их помощи на седло, взял в руки повода, и неподвижные глаза его вспыхнули жизнию, а на бесчувственном лице изобразилась живая радость. Черная собака с громким лаем побежала вперед.
– Посмотри, боярин, – сказал Алексей, – Он чуть жив, а каким молодцом сидит на коне: видно, что ездок!.. Ого, да он начал пошевеливаться! Тише, брат, тише! Мой Серко и так устал. Однако ж, Юрий Дмитрич, или мы поразогрелись, или погода становится теплее.
– И мне то же кажется.
– Как бы снег не так валил, то нам бы и думать нечего. Эй ты, мерзлый! Полно, брат, гарцевать, сиди смирнее! Ну, теперь отлегло от сердца; а давеча пришлось было так жутко, хоть тут же ложись да умирай… Ахти, постой-ка: никак, дорога пошла направо. Мы опять едем целиком.
Тут налево от них послышался лай собаки; незнакомый поворотил в ту сторону.
– Куда ты, земляк? Постой! – вскричал Алексей, схватив за повод лошадь. – Или хочешь опять замерзнуть?
Но незнакомый махнул плетью и, протащив несколько шагов за собою Алексея, выехал на большую дорогу.
– Видишь ли, – прошептал он едва внятным голосом, – что моя собака лучше твоего знает дорогу?
– Эге, да ты стал поговаривать! Ну, что, брат,