Домоуправ замолчала, потом завершила рассказ:

      – Понятно, почему Татьяна обрадовалась, увидев его в магазине? Раз мужик о ремонте думать начал, значит, в себя приходит!

      – Открыто, – возвестил слесарь, ковырявшийся с замком.

      Мы все вошли в холл квартиры Лагутиных.

      – Вода течет, – вздохнул представитель закона, – эй, тут есть кто живой?

      Продолжая звать на разные лады хозяина, парень пнул дверь в ванную. Я осталась у вешалки, машинально отметив, что Никита не избавился от вещей жены. На одном из крючков висело зимнее пальто Тони, внизу стояли ее ботиночки, не очень модные и не новые, каблуки у них были стоптаны с внутренней стороны.

      – Мама! – пискнула Света и осела на пол.

      – Ясно, чего он в хозяйственном отделе бродил, – прогудел слесарь, – нож покупал, таким обои режут. Острый, зараза, почище бритвы. Кровищи сколько!

      Милиционер потянулся к крану.

      – Стой! – воскликнула я. – Что ты собрался делать?

      – Воду перекрыть, – заявил дурачок.

      Я схватила неопытного Шерлока Холмса за плечо.

      – Ничего нельзя трогать до прихода милиции.

      – А я кто? – фыркнул парнишка.

      – Перчатки есть? – не успокаивалась я. – Если нет, лучше ничего не касаться, иначе потом эксперт замучается в твоих отпечатках рыться. Кстати, ты можешь смазать «пальчики» преступника.

      – Это самоубийство, – самонадеянно заявил идиот.

      Я возмутилась:

      – Ты что, эксперт? Причем, похоже, самой высшей категории, раз мельком посмотрел на ванну и сделал вывод.

      – На стиральной машине есть записка, – отстаивал свое мнение участковый, – нож окровавленный на бортике лежит! А воду надо перекрыть, соседей снизу затопило!

      – Вызывай ребят из убойного отдела, – велела я, – они и решат, что здесь случилось! Тебя как зовут?

      – Леонид, – нехотя ответил участковый, – слушай, ты где работаешь?

      Я сделала простодушное лицо.

      – В торговом центре менеджером, а что?

      – Больно много знаешь, – сердито констатировал мент, – небось муж из наших?

      – Нет, он в рекламе снимается, – опять соврала я.

      – И мертвеца не испугалась, – бубнил Леонид, – вон домоуправ совсем плохая.

      Я опустила глаза. А из Леонида мог бы выйти толк, попади он, как в свое время я, в особую бригаду Чеслава, которая расследует тяжкие преступления. Парень наблюдателен, действительно, нормальной женщине положено при виде трупа, лежащего в кровавой воде, незамедлительно лишаться чувств. Но я за последнее время нагляделась на всякие ужасы и перестала воспринимать их как экстраординарное зрелище. Надо успокоить Леонида.

      – Я работала санитаркой в морге, – пожала я плечами, – а еще очень люблю детективы.

      Участковый хмыкнул, но ничего не сказал.

      – Таняша, – прошептала белая, как обезжиренный кефир,