Карта Алеткара и окрестностей, созданная королевскими картографами его величества Гавилара Холина около 1167 г.

      Пролог

      Убивать

      «Любовь человеческая – хлад, горный ручей всего-то в трех шагах ото льда. Мы ему принадлежим. О Буреотец… Мы ему принадлежим. Осталась лишь тысяча дней, и грянет Буря бурь».

      Вдень, когда Сзет-сын-сына-Валлано, неправедник из Шиновара, готовился убить короля, он нарядился в белое. Белая одежда была традицией паршенди, чуждой ему. Но Сзет подчинился хозяевам, не требуя объяснений.

      Он сидел в большой комнате с каменными стенами. Здесь было жарко, как в печке, из-за двух огромных очагов. Яркий свет от огня падал на пирующих, их кожа покрывалась бусинками пота, пока они танцевали и пили, орали, пели и хлопали в ладоши. Некоторые, раскрасневшись, падали без чувств, не выдержав буйного празднества, – их желудки оказались неважными бурдюками для вина. Мертвецки пьяных гуляк из пиршественного зала уносили приятели, чтобы уложить в подготовленные заранее постели.

      Сзет не качался в такт барабанам, не пил сапфировое вино и не пытался танцевать. Он сидел на скамье в дальнем углу – неподвижный слуга в белой одежде. Мало кто на празднике, устроенном по случаю подписания договора, обращал на него внимание. Он был просто слугой, а шинцев легко не замечать. Здесь, на востоке, привыкли считать соплеменников Сзета покорными и безвредными – и, как правило, не зря.

      Барабанщики изменили ритм. Новая мелодия встряхнула Сзета, словно комнату вдруг захлестнули волны невидимой крови, пульсирующей в такт бьющимся сердцам. Хозяева Сзета – в более цивилизованных королевствах к ним относились с презрением, как к дикарям, – сидели за отдельными столами. У них была черная кожа с красными разводами. Паршенди – так их называли – дальние родственники куда более послушного и услужливого народа, известного в большей части мира как паршуны. До чего же странно… Это имя им дали алети. «Паршенди» означало нечто вроде «паршуны, которые умеют думать». Почему-то ни одна, ни другая сторона не находили это оскорбительным.

      Паршенди привели своих музыкантов. Поначалу светлоглазые алети чувствовали себя неуютно: для них барабаны были