Мальчики для девочек, девочки для мальчиков. Уильям Сароян
Читать онлайн книгу.
вовсе не жирная.
– Нет жирная. – Она встала. – Ну вот же, здесь. И здесь выше, и тут, и тут, а вот тут?
– Это не жир. Это женственность. Совсем другое дело.
– А у нее как с женственностью – небось, не хуже, чем у меня?
– У кого?
– У той девицы, на которую ты пялился на остановке трамвая. У девочки-ромашки, стоявшей с невинным видом.
– А-а. – Прополоскав рот, он выплюнул воду, белую от зубной пасты. – Нет, у нее хуже.
– Ты это, наверное, нарочно, потому что вовсю уже думаешь о том, что собираешься делать после чили.
– Да нет, она была… ну, скажем, тощевата.
– Ой, ладно, ты просто подлизываешься, уже навоображал себе с три короба насчет того, что будет после ужина, потому что, когда ты вынашиваешь некоторые планы, у тебя даже тон каждый раз делается какой-то не такой.
– Какой не такой?
– Похотливый. И как ты ни стараешься убрать из него похоть, он все равно похотливый, к тому же, когда на тебя это находит, ты сразу делаешься такой хороший – как мертвый индеец. До такой степени, что из тебя хоть веревки вей, совсем дурачком становишься, причем в любой момент – стоит мне только взять вдруг и раздеться.
– А ты при этом дурочкой не становишься?
– Я не к тому, чтобы когда при посторонних или что-то в таком духе. Я насчет того, когда мы одни. А догадалась я об этом еще до нашей свадьбы, когда мы однажды пошли ночью купаться голыми в океане, а вода была жутко холодная и ты сказал, что мужчина в такой воде может себе яйца отморозить. Я думала, это потому, что мы еще не женаты, и специально потом, через пару месяцев после свадьбы, подстроила, чтобы снова пойти точно так же купаться. Хотелось с этим разобраться поточнее.
– Через пару месяцев после нашей свадьбы ты была уже беременна и подобные выходки были тебе противопоказаны медицински.
– Да ну, при чем тут медицина? Врачи в этом ничего не понимают. Кстати, в тот раз мне это нисколько не повредило, зато удалось выяснить, что тогда это было не потому, что мы еще не были женаты. А потому, что, стоит тебе увидеть голую женщину, ты сразу теряешь голову. Даже с риском себе что-нибудь отморозить все равно заводишься и дуреешь.
Причем не важно, моя это нагота или любой другой женщины.
– Может, все-таки важно? – Он начал бриться.
– Мало того! Тебя заводит тело вообще любой женщины, не обязательно даже двадцатилетней девушки: она может быть тридцати-, сорока- или пятидесятилетней. Бьюсь об заклад, что у тебя бывали связи с тетками за пятьдесят.
– Может, и бывали.
– С этими старыми кошелками! Тебе вообще все трын-трава, лишь бы женщина.
– Ну, только не интеллектуалка.
– Да ты и с ними путался за милую душу. И не спорь со мной, сам знаешь, что это так.
– Честно сказать, случалось. Но с ними мне хотя и случалось… случаться, но как-то так, без удовольствия.
– Сколько же ты их перепробовал! Помнишь, ты рассказывал про ту активистку из Коммунистической партии? Которая давала одетая кому угодно – ложилась, не раздевшись, и только