Они жили. повесть о муже и его жене. Сергей Долженко
Читать онлайн книгу.Мы так, и ты так, давай, пристраивайся, вот тебе участочек, вот брезентовые рукавицы. Откуда в них такая ненависть к собственным детям? Нет, и поесть дадут, и слезы заботливо вытрут, но железной рукой в спину – иди, свое добро наживай, на наше не зарься, вот когда отвезешь на погост, тогда и… Да с таким подходом, неизвестно, кто кого раньше на погост повезет! Я бы рванул вперед, ох, как рванул, но дайте мне хотя бы два квадратных сантиметра под ногой, чтоб оттолкнуться!
– Ты злишься, что они свою квартиру ради нас не разменяли, – спокойно говорила ему жена.
– А у твоих предков вообще денег не меряно, а ты, дура, сидишь преспокойно в чужой комнате, откуда в любую минуту погнать могут! Я совершенно не понимаю твоего равнодушия! – мгновенно разъярялся он.
И дальше начинался такой грандиозный скандал – говорить о нем мне нет никакой охоты, тем более, что рассказ о том, как они начинали семью, еще впереди, а сейчас у них, слава Богу, есть свои восемнадцать метров, и в кухне негромко стучит холодильник, на балконе бьется под северным ветром разноцветное свежестиранное белье, до первого февраля еще целых семь дней, и, кажется, начинал приобретать реальные очертания тот Великий Проект, о котором он без устали мечтал всю свою взрослую жизнь, и в который иногда даже верила жена… иногда, когда уж очень хотела пожалеть своего бедного фантазера.
Между тем, он был на все сто процентов уверен в реальности своих устремлений. Просто ему всегда не хватало, ну, самой малости – денег, связей, офиса в центре города, знакомого директора госпредприятия, чтоб это самое госпредприятие продать к обоюдному удовольствию…
Январским днем, как раз перед крещеньем Господнем, шел он с дружком своим Вовчиком по Рождественской. С набережной, бешеный ветер, совсем иззябнув над тяжелыми льдами великой реки, бил жгучей струей им в лица и слезы сами наворачивались на глаза. Они почти бежали, к тому же опаздывали на встречу с очень большим человеком.
Миновав сквер, где медленно вмерзали в гранитный постамент чугунные, нечеловеческой высоты матросы, они помчались далее, к стеклянной многоэтажке у Похвалинского съезда.
Но ничто не могло заставить моего друга молчать. Болтлив он был до чрезвычайности, он бы и кляп проглотил, если б ему пришла охота поговорить. И сейчас, захлебываясь от ветра, он втолковывал Вовчику:
– Я сразу разобрался, что народный капитализм с самого начала никто строить и не собирался, что на самом деле наша страна как большущий магазин, где управляющий спился, а тощие, вечно голодные завотделы кинулись растаскивать добро по своим норам. Правда, вначале неудобно было у всех на глазах переть мешки прямо с парадного входа, вот и позвали всех, мол, ребята, все ваше, налетай, не стесняйся… А немного погодя по ручонкам стали бить, приговаривая, хорош, тебе этого на всю жизнь хватит, а потом у входа и милиционера поставили… Ничего, еще по домам с налоговой полицией пойдут –