Вечером они оба сидели у костра. Игумен сам пришел к древнему старцу. И какое-то время они просто молчали.

      Первым прервал молчание отец Варсонофий:

      – Многих монахов повидал я за свои годы. Всяких. И таких, о которых и говорить тяжело, и настоящих подвижников. Монашество на Руси всегда претерпевало от власть имущих. Это только в современных книжках можно прочитать рассказы об огромных угодьях и землях, о повинностях и отработках на них крестьян в пользу церкви, о несметных богатствах тех или иных монастырей. Если милостыня и допускалась когда-либо извне, то лишь для удовлетворения минимальных потребностей тех, кто сам и неустанно на этой земле трудился. Даже если это были пожалования частных лиц или государственная руга – все было без излишков. У нас даже храмовая утварь не должна быть драгоценной.

      Был ли наемный труд? Был, но при условии его справедливой оплаты, исключающий саму возможность нанести кому-либо обиду. Особым случаем пользовались монастыри, обладающие чудотворными иконами или сокровищами книжных богатств. К ним люди тянулись со всей страны. А потому и сочеталось в монастырях «отвержение мира» и служение этому же миру.

      Но это, так сказать, предисловие к ликбезу по случаю вашей контузии… А вот что касается игумена Георгия Боголюбова, то он был моим духовным сыном. Я же за него в свое время и поручался при принятии им духовного сана. Удивительный был юноша и великой духовной силой стал обладать уже как монах…

      Еще какое-то время он сидел молча, видимо, что-то вспоминая, а потом спросил:

      – Может быть, вы мне расскажете, как и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

      – Это случилось в январе 1944 года, когда в одной проруби в день Богоявления вместе искупались…

      И Георгий рассказал о встрече и о смерти на его руках монаха-подвижника, о возложенном на него послушании и далее нести крест и имя игумена уже в миру…

      – Воистину неисповедимы пути Твои Господи! – только и вымолвил старец.

      – Отче, хочу сказать тебе и еще об одной не менее важной возложенной на меня миссии. Недалеко от города на сырой земле лежит великое сокровище, коим мне поручено справедливо распорядиться. А значит, станем восстанавливать монастыри, строить духовные школы, помогать страждущим… Работы, как вы понимаете, край немереный… А потому хочу просить вас и далее следить за порядком богослужений в монастыре, а я же возьму на себя то, что мне понятнее, – работы по строительству и реконструкции…

      Старец молча склонил голову, давая понять, что согласен.

      – И еще. Раз вы были духовным отцом игумена Георгия, то прошу вашего благословения и молитв уже за меня, грешного… И не сетуйте, если по случайности что-либо не то сделаю… А потому говорите и далее всем о моей контузии…

      – Тебя, Георгий, Сам Бог уже благословил. Чтобы жить да с пулей в сердце, такого на моей памяти еще не было. Если что будет нужно, совет какой-то, приходи в любое время или же Фому присылай. Чует мое сердце, что ладный