Воспоминания об Александре Солженицыне и Варламе Шаламове. Сергей Яковлевич Гродзенский
Читать онлайн книгу.
вопросы, поставил «три». Строгая учительница литературы, вдоволь посмеявшись вместе с классом над ее ответами, также вывела за год «удовлетворительно».
А. И. Солженицын провел для нее дополнительную контрольную. Но, увы, по истечении 45 минут на листе было лишь условие первой задачи. Мне запомнились полные отчаяния глаза матери девочки, пришедшей к концу решающего судьбу дочери урока, и скорбное лицо Александра Исаевича. В тот день он не поспешил домой, о чем-то долго говорил с матерью. Знаю только, что положительной оценки он этой ученице не поставил и в десятый класс не перевел.
А когда в выпускном классе, в преддверии экзаменов на аттестат зрелости, текущие «двойки» по всем дисциплинам превращались в «тройки» за год, только Исаич сумел «провести» через педсовет одну «двойку по» физике и не допустить ученицу до экзамена17.
Кстати, готовя нас к выпускному экзамену, он заметно волновался. Теперь, когда знаю о нем много больше, предполагаю, что он просто изображал волнение. Во всяком случае, его замечания на предэкзаменационных уроках, когда шло интенсивное повторение вопросов по билетам, стали резче и звучали, к примеру, так:
– Вот, ты, не подумав, сказанешь такое на экзамене, и я сразу услышу от представителя роно: «Уважаемый, они же у вас ни черта не знают!» – и придется нам с тобой обоим краснеть.
Следующий урок в понедельник. Я, разумеется, ничего не задаю [Задавать домашнее задание с субботы на понедельник не разрешалось. – С. Г.]. Но до экзамена остается всего ничего. Поэтому, кто поумнее, в воскресенье порешает задачи. Рекомендую следующие номера…
За считанные минуты до начала экзамена Александр Исаевич уединился в физическом кабинете и «колдовал» с билетами. Потом объяснял, что… раскладывал их в соответствии с законом случайных чисел!
Хотя он никогда не старался «вытянуть» ученика, он часто сопереживал отвечающему. Помнится, вызвал ученицу, чтобы окончательно определить полугодовую оценку по астрономии – «четыре» или «пять». Ответ его вполне устраивал, но в какой-то момент соискательница высшего балла запнулась, из ряда послышалась подсказка, и тут Исаич с досадой воскликнул: «Девочка отвечает на “пять”. Так нет же, надо было помешать!» Он все же поставил Альбине «отлично», но лишь после того, как она ответила на дополнительные вопросы.
У Солженицына в меньшей степени, чем у иных учителей, была выражена черта, которую я бы назвал «педагогической инерционностью». Он мог поставить высокую оценку посредственному ученику и, наоборот, изредка урезонивал зазнавшегося ученика «профилактической» «двойкой». Исаич мог с легкостью «посадить» любого бесспорного отличника. В некоторых случаях учитель Солженицын не применял «санкций». Довольно быстро решив обе задачи из заданного мне варианта контрольной по теплоте, я обратился к Александру Исаевичу: «У меня получилось, что для нагревания котла потребуется 30 килограмм дров. Достаточно ли такого количества? Может быть, имеет смысл сделать