Фаина Раневская. Великая и непредсказуемая. Владимир Гуга
Читать онлайн книгу.
первую очередь благодаря хорошим отношениям Раневской с министром культуры СССР Екатериной Фурцевой. История с возвращением сестры еще раз подчеркивает своенравность и в каком-то смысле нонконформизм Фаины Георгиевны: в те годы, когда на горизонте общественно-политической жизни стала вырисовываться третья (еврейская) волна русской эмиграции (термин выглядит парадоксально, но так оно и было), Раневская не вынашивала идею отъезда к сестре в Париж, а наоборот, устроила Изабеллу в Советском Союзе. Фаина всегда все делала не так, как принято, а так, как ей хотелось делать. Патриотизм Раневской многим покинувшим Страну Советов покажется странным и книжно-наивным, но она рассуждала иначе. Актриса не могла понять, как можно покинуть страну, являющуюся родиной целого ряда всемирно известных писателей и поэтов – Тютчева, Лермонтова, Пушкина, Чехова, Толстого, Достоевского. Жизнь вне российской культурной среды ей не представлялась вообще. Также она не могла вообразить себя живущей в природных условиях чужих стран.
«Старость – это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости»
Сестры прожили вместе, в соседних комнатах, несколько лет, но так и остались соседками – слишком разными были характеры этих двух одиноких женщин. В последние годы жизни Изабеллу Георгиевну закружил роман с ее давним поклонником Николаем Николаевичем Куракиным, импозантным мужчиной аристократических кровей, несколько десятилетий хранившим в сердце любовь к ней. Характерно, что их случайная поздняя встреча состоялась у могилы художника Саврасова на Ваганьковском кладбище. Более подходящего места для начала их романтических, но печально закончившихся отношений представить сложно. Влюбленные встречались и чудесно проводили время за стенкой комнаты Фаины Георгиевны, что утомляло актрису и заставляло ее комментировать эти встречи нелестными отзывами типа «Старый осел, совсем сошел с ума!»[7].
Зато Изабелла души не чаяла в своем кавалере и в своих мемуарах, которые она, в отличие Раневской, оставила потомкам, называла его «дорогой Nicolas».
«Бог мой, как я стара – я еще помню порядочных людей»
В последней записи воспоминаний Изабелла Георгиевна сообщает следующее.
«Я решила отдать обе тетради (третьей уже не будет) моему дорогому Nicolas. Он будет хранить их как память обо мне. Непременно скажу, что он вправе читать мои записи, если ему того захочется, только попрошу больше ни с кем не делиться прочитанным. Сейчас я поставлю точку, закрою тетрадь и больше никогда не открою ее. Скоро все закончится»[8].
Несмотря на этот наказ, воспоминания Изабеллы Аллен были опубликованы и продолжают издаваться. К сожалению, а может быть, к счастью, издатели не очень-то считаются с волей мемуаристов.
Приблудного пса по кличке Мальчик, жившего в доме Раневской и скрасившего ее последние дни, тоже можно назвать «близким родственником» актрисы. Как всякий человек, изрядно настрадавшийся от людского общества,
Щеглов А. Раневская. Фрагменты жизни.
Фельдман-Аллен И. Моя сестра Фаина Раневская. Жизнь, рассказанная ею самою.