На флоте бабочек не ловят. Морские рассказы. Андрей Степанович Абинский
Читать онлайн книгу.
даже надпись еще осталась. Я запомнил – эс два, эн пять, ОH. Открыли, значит, понюхали – вроде как спирт, только шибко солёный. Думали, гадали он или не он. Боцман говорит: «Видишь, русским языком написано – ОН!» А в команде грамотный человек был, Фазиль Сапожников. То ли химик, то ли фармацевт в прошлом. На химии много не заработаешь, вот он и подался в рыбаки. Дразнили Фазиля по-французски – Де Финил. Наш химик и придумал эту шнягу перегонять в самогонном аппарате. Полезный продукт выпаривается, а соль – в остатке. Короче, три дня сейнер лежал в дрейфе и мы в лёжку. Потом, правда, пофартило, косяк за косяком пошел, взяли втрое…
– У тебя этих баек – не переслушаешь, – сказала Таисья. – Человек по делу пришел, иди уже…
– Успеем, до вечера далеко… а года три назад довелось мне работать под Якутском, на телестанции «Орбита». И была там…
– Бочка спирта, – вставил я.
– А-ха! Угадал! – кивнул Нетреба. – Только вот закавыка – в эту бочку загодя добавили ацетона, чтобы пить нельзя было. До холодов мы сидели, как бакланы, тверёзые. Потом применили научный метод. Наливаешь, значит, жидкость в обыкновенный чайник и струйкой цедишь на железный уголок. Морозы там под пятьдесят и вся гадость прилипает к железу, а чистое «шило» идет в бутыль. К весне приехало начальство:
– Куда спирт дели?
– Контакты протирали, – говорим.
«Фух!», – Иван Силантьич дунул на вилку и потёр ее ладонью.
– Хи-хи-хи!
– Ха-ха-ха!
– «Шило», это спирт? – спросил я.
– Ну да, только технический, – ответил Нетреба. – Водку, думаю, тоже из него гонят. У вас на кораблях «шило» есть?
– Мне случалось пить из компаса, – говорю.
Резидент уважительно поднял брови.
За разговорами время летело незаметно. Наконец, Нетреба поднялся из-за стола и сказал женщине:
– Красивая, не убирай пока. Жди меня и я вернусь!
– Шампанского захвати, – сказала весёлая Таська на прощание.
По знакомой дороге мы пришли в магазин. Нетреба двумя ключами отомкнул склад и выдал мне дюжину бутылок с голубыми этикетками.
Он взболтал одну из них и пояснил: «Видишь, пузырей нет – чистый, значит. Как слеза младенца!»
Я бережно уложил покупку в рюкзак, душевно попрощался с купчиной и двинулся к морю.
У рыболовного сейнера летали голодные чайки. На сваях возвышался «курятник» – большой ящик с окнами, обшитый рваным кровельным железом. В нем располагался диспетчерский пункт с радиостанцией и антенной на крыше.
«Ярославля» на рейде не было! В синей вечерней дымке мой лайнер густо коптил небо и взбирался на размытую кромку горизонта.
– Ни фига себе! – сказал я себе. – С дуба сыплются листья ясеня! Прогулялся ты, Андрюха, на берег!
По железному трапу я взобрался в диспетчерскую. За спиной, в туристическом рюкзаке, позвякивала хрустальная тара. В тесной будке едва помещался узкий диван и стол с радиостанцией «Акация». У окна стоял лысый дядя в водолазном свитере с морским биноклем на шее. В левой руке