Колонии и тюрьмы в советской России. Монография. А. С. Смыкалин
Читать онлайн книгу.
различались три категории заключенных: а) политические; б) контрреволюционеры (вместе с политическими они составляли около 80 % всех заключенных); в) уголовники-рецидивисты (в том числе проститутки). К политическим относились члены социал-революционной, социал-демократической, бундовской, анархистской и других партий социалистической ориентации; в 1924 г. их было около 500 человек. Представители этой категории пользовались достаточно свободным режимом; могли ходить без охраны, навещать друг друга, проводить собрания и диспуты. Причем политические не соприкасались с уголовниками и контрреволюционерами. К последним относились члены реакционных партий, бывшие царские сановники, белые офицеры, духовенство всех вероисповеданий, российские граждане, возвратившиеся из-за границы, иностранцы, просто богатые люди и т. и.
Поскольку Соловки были лагерями «особого назначения», то на их обитателей амнистия не распространялась; так что перед очередной амнистией на Соловки завозились многочисленные партии заключенных с материка, которых ОГПУ желала «уберечь» от амнистии.
До середины 20-х гг. у политических были привилегии: их не заставляли работать, жили они отдельно (некоторые даже имели семьи). Контрреволюционеры же помещались вместе с уголовниками-рецидивистами, что существенно усугубляло их страдания. Осуществляемые на острове работы первоначально касались хозяйственного обслуживания лагеря: торфо- и лесозаготовки, лесосплав, рыбные промыслы. Со временем Соловецкие лагеря стали обслуживать также ОГПУ, а к началу 30-х гг. были включены в Госплан.
Соловецкие лагеря прославились величайшим произволом местного начальства (которое состояло отчасти из провинившихся работников ОГПУ, тоже заключенных). «Нормальными» явлениями были избиения без повода (иногда до смерти), морение голодом и холодом, индивидуальное и групповое изнасилование женщин, выставление летом на «комарики», а зимой – на обливание водой. Приблизительная численность заключенных Соловецких лагерей по некоторым источникам составляла в 1923 г. 4 000 человек, в 1927 г. – 20 000, в начале 30-х гг. – около 650 000 человек (вместе с отделениями на материках)[124]. Примерно пятая часть всех заключенных приходилась на уголовников.
Из-за неподготовленности лагеря к зиме много людей погибало от холода. Иногда до 1/3 умирали в результате эпидемий. В 1929 г. от тифа погибло около 20 % лагерного населения.
Сведения, просачивающиеся в мировую прессу о небывалой системе пыток и издевательств, практикующейся в северных лагерях, вызывали обоснованное беспокойство в Европе.
«…Необходимо, чтобы европейское общественное мнение потребовало прекращения издевательств над человеком», – взывал корреспондент «Голоса России», сообщая о неописуемых ужасах, творившихся в 1921–1922 гг. в концентрационных лагерях в Холмогорах и Порталинском монастыре [125].
«…Ужасы, творящиеся в концентрационных лагерях Севера, не поддаются описанию. Для человека, не испытавшего и не видевшего их,
См.: