О нем и о бабочках. Дмитрий Липскеров
Читать онлайн книгу.
когда всемосковский офисный планктон стоял в пробках, окончив трудовой день, я наблюдал персону Иратова в кулинарии на Знаменке. Стоял он возле прилавка – нет, скорее, возвышался над мрамором, этакий аристократ, с седой, длинной, до кадыка, прядью волос, отвалившейся от прически. Прядь демонически прикрывала правый глаз, а левым Иратов пялился на свежеприготовленную, исходящую горячим паром котлету по-киевски. Но где Иратов – и где кулинария!.. Обознался грешным образом. Не он, нет, не он! Цыган какой-то знакомый, кажется, артист, что ли? Но похож… Сам зашел в отдел готовых блюд и попытался купить ту самую котлету, истекающую теплым сливочным маслом. Не хватило семи рублей, зато приобрел две полтавские, по весу больше, помяснее и сытнее, да и картошки жареной грамм двести вышло. Вот она – ясная, простая выгода. Пусть Иратов питается киевскими, денег у него… И опять совестливые нотки зазвучали в сердце моем. Во-первых, всегда считал зависть грехом, а тут еще зависть к мифической котлете – совсем не мой полет. Чувства надо сильные развивать. Пусть зависть, но возведенная в абсолют! Не к материальным ценностям, но к их бесконечному прозрачному влиянию на всех и на все. Завидовать рядом живущему – не просто мучительно фантазировать, как забрать у него красавицу жену, а как ее богатырским наскоком отнять!!! Вот у Иратова его Верушка. Ну, не стопроцентная красавица, по моим меркам, но есть в ней то, что выше всяческой красоты, – некое спокойствие под бледной кожей, тонкий ум так и бьется жилкой на виске, глаза голубые, чистые и прекрасные, – а как она смотрит на Иратова! Глядит как хорошо воспитанная матерью девушка: мой мужчина божествен, я преклоню голову пред его библейским предназначением, но и, сама просветленная, я лишь чуть ниже – чтобы светить ему, пока он по темной дороге бредет к цели, чтобы меня привести…
Полтавские котлеты оказались с душком. Вот ведь гады! А ведь самая дорогая кулинария в Москве. А цыган этот, артист, поди, сляжет на несколько дней от несварения, и займет его место какой-нибудь молоденький соплеменник по имени Бохтало, и будет голосить, стервец, на юбилее: «К нам приехал, к нам приехал Роман Давлетович дорогой!» А Роман Давлетович – что ни на есть самый щедрый из клиентов. Уже лет двадцать за собой табор таскает. В простой день в обычной ресторации осыпает стодолларовыми банкнотами коллектив черноголовых, в день рождения пачками забрасывает, а уж в юбилей камни драгоценные будет дарить, не дай бог. Дядя его, Владлен Губайдуллин, владеет угольными шахтами, а там, где уголь, там и трубки алмазные. Странно как: ведь семья татар, а как цыган привечают – как русские промышленники до революции. Да хотя что русские, что татары – все одно. Так что, возможно, Бохтало с этого юбилея и «Тойоту-Камри» сумеет купить, как истово мечтал. В двадцать два года – и новенький автомобиль! И вот теперь рыженькая Кхмали, двоюродная сестра брата ихнего цыганского барона Баро, возможно, благосклонно даст подержать свою смуглую нежную ручку в его ладони. Ею он нежно гладил гитарную деку, перебирал пальцами струны, ею же станет поглаживать щеки любимой. А глядишь, по весне и поженятся Бохтало с Кхмали,