Портрет кудесника в юности (сборник). Евгений Лукин
Читать онлайн книгу.
с обычным своим грубоватым добродушием интересовался Ефрем.
– Каждое утро на весы становлюсь…
На морщинистом челе знахаря изображалась лёгкая досада.
– Да я не про тело… – ворчливо отзывался он и, не оборачиваясь, подавал знак ученику.
Вдвоём они усаживали посетительницу поудобнее, затем, погрузив в гипнотический сон, вынимали из неё справненькую стыдливо хихикающую душу и водружали на чашу безмена, собранного из астральных сущностей церковной утвари и косой перекладины могильного креста.
– Что-то не так? – с тревогой спрашивала матрона, придя в себя после процедуры.
– Избыточный вес у тебя, матушка… – сокрушённо сообщал ей старый колдун. – Ну а как ты хотела? Душа должна быть тонкой, звонкой, прозрачной. Плоский живот и всё такое… На диету пора садиться… – И, видя испуг на обширном личике, предостерегающе вскидывал морщинистую длань. – Знаю, трудно! А куда денешься? Долг подружке верни, прелюбодеяния сократи в два раза, лжесвидетельствовать прекращай… Так-то вот!
– А кроме диеты? – скулила несчастная.
– Н-ну, можно ещё с утра духовную гимнастику попробовать. Скажем, врага своего попрощать… Поначалу разиков этак семь, не больше, а то, знаешь, с непривычки и душу надсадить недолго… Да я тебе все упражнения на бумажку выпишу…
Текст, конечно, можно было бы вывести и на принтере, однако имидж требовал написания вручную. Промурыжив посетительницу ещё минут десять, Ефрем вручал ей нечто слегка напоминающее клочок пушкинского черновика, после чего вновь передавал бразды питомцу и удалялся на прямоугольный балкончик чуть просторнее посылочного ящика. На углу железных перил гнездились солнечные часы, древнее устройство, изготовленное безымянным волхвом незадолго до Крещения Руси. Врали они безбожно. Недовольно фыркнув, колдун ногтем переводил тень от стерженька на полделения и возвращался в комнату, где его ждала неизбежная разборка с Портнягиным.
– Ты меня чему учишь? – заходился Глеб, спровадивший к тому времени клиентшу. – Колдовать? Или мозги тёлкам пудрить? Так это я и раньше мог! Что ж мне, всю жизнь на подхвате торчать?
«Въедливый… – дивился про себя Ефрем. – Того и гляди по уху смажет! Может, и впрямь из него что получится…»
Тем не менее доверить воспитаннику первую женскую судьбу он рискнул лишь к началу августа.
Она вошла без стука и столь стремительно, что Глеб едва успел ухватить за шкирку учёную хыку, алчно устремившуюся из подкроватных недр к незванной гостье.
– Ефрем Нехорошев… – задыхаясь, произнесла вошедшая. – …здесь живёт?
Со стола запоздало упала вилка.
– Значит, так… – с гаденькой улыбкой изрёк старый колдун, переводя честные пуленепробиваемые глазёнки с посетительницы на ученика и обратно. – Нехорошев – это я, только женщины, матушка, того… не по моей части… Вот специалист, прошу любить и жаловать…
У Глеба стало холодно в животе, он разжал пальцы – и хыка, обиженно ворча, убралась восвояси. Нагнулся, подобрал вилку, положил на стол. Этого дня