Что требовалось услышать – обрадовался Жюльен. Эксперимент увенчался успехом. Разговор заструился в нужном ключе – что чрезвычайно вдохновило. За кооперативное мышление и поведение он почти полюбил незнакомца.

      Который начал преображаться на глазах. В лучшую сторону. Стряхнул снег с головы, доверчиво обнажив поросшую редкими волосками лысину. Аккуратно высморкался в мятый платок, который выудил из кармана куртки. Расправил согбенные сумкой Монприз плечи. Даже его круглые, недоверчиво выпученные глаза больше не выглядели одновременно тоскливо и жалобно, как у заживо поджаренной рыбы сазан.

      Настроение Жюля улучшалось посекундно. Нельзя останавливаться на полпути. Карта пошла, удача улыбнулась – в окошке «однорукого бандита» закрутились колеса и, резко тормознув, высветили три семерки. Вот-вот зазвенят денежки в монетоприемнике.

      То есть, зазвенят они не для Жюля, но неважно. Теперь – не терять инициативу, продолжить успешное наступление. Назвать цену, выгодную самому. Этот провинциальный Делакруа не отличается остротой ума. Попался в сети – быстро соглашается с любым предложением Жюля.

      – Отвезете туда и обратно? – уточнил он.

      – Точно, – ожидаемо подтвердил Гастон.

      – За полтинник!

      Жюль предложил хорошую цену. Уверенный в положительном – а как же иначе! – ответе собеседника он протянул ладонь для официального заключения сделки.

      – За сотню! – выкрикнул Делакруа и прежде, чем молодой человек успел сообразить подвох или отдернуть руку, скрепил сделку пожатием.

      Неожиданная выходка провинциала резко умерила жюльеновский энтузиазм. Сто евро – последняя сумма, которой он свободен распоряжаться. Ее стало жалко чуть не до сердечного приступа. А до слез точно. В голове мелькнуло: отказываться или торговаться?

      И то, и другое поздно. Выход последний: трусливо убежать? Не по-рыцарски. Жюлю тут же представился кумир – в полный рост, в латах с пяток до шеи. Сдвинув брови, он приставил острый палец к груди Жюльена – своего потомка, будто хотел пронзить.

      – Прежде, чем сбежать, подумай: будешь ли тогда достоин называться гордыми именами барона де Рэ – де Лаваля, герцога Монморанси?

      Резонный вопрос.

      Стало стыдно. Наследники героев cредневековья не убегают в кусты подобно пугливым зайцам. И куда бежать? В чужой, метельный город?