Дневник maccolit'a. Онлайн-дневники 2001–2012 гг.. Александр Житинский
Читать онлайн книгу.
как всегда, сидел за монитором, а Настя топала по квартире. А потом притихла.
Минут через пятнадцать папа сообразил, что давно не видел Настю.
Пошел в соседнюю комнату и увидел дочь, сосредоточенно поедающую лекарство кардафен – это такие сердечные таблетки со сладкой оболочкой, что и привлекло Настю.
Весь пол был усыпан этими желтыми таблетками, Настя стояла посередине и ела их из кулачка. Пустая склянка из-под кардафена валялась тут же.
Непонятно было, сколько она успела их проглотить.
Я кинулся к телефону и вызвал «Скорую».
Скорая прибыла минут через 10, одновременно с женой, вернувшейся из кино.
– Ребенок в коме? – это был первый вопрос врача, отчего жена чуть не упала в обморок.
Нет, ребенок был не в коме, а совершенно нормально выглядел. Ей стали делать промывание желудка на кухне, для чего вставили в рот шланг, другое его конец был просто насажен на водопроводный кран. Я держал Настю вверх тормашками, а из нее лилась вода вместе с таблетками. Их выскочило штук 20.
Потом мы в той же карете «Скорой» повезли ее в больницу, там ее приняли. Никому неизвестно было действие этого лекарства на детей. Врач оказался моим читателем, потому «счетчика» в его глазах я не заметил.
Ночь мы тоже провели в страшной тревоге.
А утром Настю нам выдали. Кардафен оказался безвредным для ребенка, хотя скорее всего мы успели все же вымыть таблетки из желудка до того, как они растворились.
Они и мы
7 апреля
Тут люди интересуются, кто это «они».
На этот счет я давным-давно написал.
Они хитрые. Выскочат откуда-нибудь и давай нас колотить.
А это не мы.
Сильно огорчившись, уползают обратно.
Мозги у них извилистые и запутанные, как лабиринт. Войдешь туда и долго бродишь в одиночестве, натыкаясь на стены. В голове у них гулко и прохладно. Одичавшее эхо носится из стороны в сторону. На стенах лабиринта видны торопливые записи карандашом.
Они любят делать заметки на стенах.
Наконец находишь центр лабиринта, затратив на поиски целый день. А там пусто.
Они отлили из чугуна карту России, украсили ее флажком и понеслись на нас, держа карту наперевес, как таран. Сзади бежал самый маленький, ухватившись за чугунную Камчатку.
Со свистом и гиканьем мчались они к нам, целя в грудь побережьем Финского залива.
Им удалось свалить нас и придавить сверху чугунной картой.
Теперь мы лежим где придется и физически ощущаем, как отпечатываются на коже горы, долины, деревни и города.
Они умеют уметь.
Мы одеваемся, а они умеют одеваться. Мы едим, а они умеют есть. Мы пьем, а они умеют пить. Мы пишем, а они умеют писать. Мы живем, а они умеют жить.
Зато мы умеем смеяться.
Еще немного похоронного
8 апреля
На похоронах Конецкого, как и на других, все чаще случающихся похоронах писателей старшего поколения, бросалось в глаза полное отсутствие молодых лиц. На этот раз особенно, потому что за поминальным столом сидело не 20–30