Так она стала частью Дома; воображая, что войдет туда женой, она теперь оказалась сестрой, дочерью, гостьей, приятной компанией, украшением. Она естественно вошла в эти роли и быстро усвоила тон и темп жизни, ей неизвестной. Она отмечала странности, но редко доходила до того, чтобы заподозрить абсурд. Через несколько дней после приезда Модесто подошел к ней и со всем уважением дал понять, что, если она ощущает необходимость в каких-то разъяснениях, он почтет за честь их предоставить.

      – Есть какие-то правила, которые я не уловила? – спросила Юная Невеста.

      – Если позволите, я бы назвал четыре основных, чтобы не разбрасываться по пустякам, – сказал Модесто.

      – Давайте.

      – Ночи следует бояться, думаю, вам об этом уже сообщили.

      – Да, конечно. Сперва мне казалось, будто это легенда, но потом я поняла, что нет.

      – Именно так. Это первое.

      – Бояться ночи.

      – Скажем, относиться с почтением.

      – С почтением.

      – Точно. Второе: несчастье не приветствуется.

      – Ах нет?

      – Поймите меня правильно: это следует воспринимать в определенных рамках.

      – И в каких же?

      – За три поколения семейство накопило порядочное состояние, и если бы вы вздумали спросить у меня, как удалось достичь подобного результата, я бы позволил себе отметить следующие причины: талант, отвага, коварство, счастливые заблуждения и глубокое, цельное, непогрешимое чувство экономии. Говоря об экономии, я имею в виду не только деньги. В этом семействе ничего не тратится даром. Вы следите за моей мыслью?

      – Конечно.

      – Видите ли, все здесь склоняются к мнению, что несчастье – напрасная трата времени, а стало быть, роскошь, которой еще определенное количество лет никто не сможет себе позволить. Возможно, в будущем. Но сейчас ни одному обстоятельству жизни, каким бы оно ни было тяжелым, не позволяется вырвать у духа что-то большее, нежели кратковременная растерянность. Несчастье крадет время у радости, а на радости зиждется благоденствие.

      – Можно, я выскажу замечание?

      – Пожалуйста.

      – Если они так одержимы экономией, откуда берутся такие завтраки?

      – Это не завтраки, а обряды благодарения.

      – А-а.

      – И потом, я говорил о чувстве экономии, не о скупости, качестве, которое семейству совершенно чуждо.

      – Понимаю.

      – Конечно понимаете: уверен, такие оттенки вы в состоянии уловить.

      – Спасибо.

      – Есть