Песнь Валькирии. Марк Лахлан
Читать онлайн книгу.
у него дрожь.
Он отвернулся, чтобы не видеть того, что происходило вокруг, – убийства, разруха, насилие. И это была не война. Это было массовое истребление, какого он еще никогда не видел. Норманнские завоеватели оставляли след на этой земле, чтобы показать англичанам цену сопротивления.
Его внутренности содрогались, кости ныли – казалось, они гниют, а плоть его старится. Человек чувствовал отвращение и свою уязвимость среди этой бойни, а волк был заперт глубоко внутри него. Он пытался заставить себя перестать радоваться этому. Ему нелегко было обрести власть над собой.
В лицо ему ударил крепкий ветер, и он прикрылся шарфом. Вспомнились слова из его Библии:
Входил ли ты в хранилища снега и видел ли сокровищницы града, которые берегу Я на время смутное, на день битвы и войны?[3]
Внезапно раздался переворачивающий душу вопль: свинья заливала снег кровью. Солдаты бросили тушу в пламя горящего дома. Здесь, в этой земле, было изобилие добычи, слишком большой груз, и норманны уничтожали все подряд. Даже лучшие из них ухмылялись, радуясь своему богатству. «Мы были так богаты, что растапливали костры дорогими одеждами», – хвалились они позже. В этом расточительстве они находили какое-то наслаждение. Миропомазание. У них было две повозки, груженные тем, что они забрали на фермах. Большей частью это были мешки с зерном, несколько лопат, металлические инструменты, даже одна кровать – совсем не имущество богачей. Они не уводили с собой свиней или другой скот – слишком быстро шли, а рынков или ярмарок, чтобы продать их, поблизости не было. Уже не было.
Он снова коснулся камня и пустил коня вскачь. Здесь ли она? Или она погибла, та девушка из его видения?
Убив печенегов и найдя свой камень, он двинулся на север из днепровских лесов. Бежать нужно было быстро, быстрее любого коня, поэтому он не надевал камень. Он бежал изо всех сил, не зная, нужно ли это. Через бескрайние леса двигался он к Киеву, бежал со стаями волков вдоль ревущего Днепра, охотился с луком и стрелами, как человек, питался, как волк, сырым мясом, теплым, словно еще живым. Будучи человеком, он подвергался риску напороться на разбойников или засаду, но, освободив в себе волка, мог двигаться среди деревьев бесшумно, как тень горностая, – невидимый, но видящий все.
Когда он мчался, его разум был подобен пещере, полной лунного или солнечного света, голоса реки или песен леса. Останавливаясь, он заставлял себя снова надевать на шею камень, чтобы не отдаться полностью волчьей природе. Поэтому ночью к нему возвращались человеческие воспоминания и затопляли его разум.
Эта женщина, Беатрис. Теперь он видел ее только мельком – волосы цвета кости, улыбка, обнаженное тело рядом с ним в постели в маленькой прибрежной гостинице, когда они впервые приехали в Константинополь. Там, в катакомбах под Константинополем, все изменилось. Когда это было? Сотню лет назад? Больше? Время – как пергамент, оставленный под дождем, его содержание размыто.
Он зарыл свой меч, выбросил одежду и жил в лесах, общаясь только с волками. Ночью их тела согревали
Иов 38:22,23. Русский синодальный перевод.