Дождавшись часа ночи, Стефано вышел из дома и, сев в машину жены, поехал по темной городской улице. Миновав на перекрестке фургон с двумя агентами ФБР, махнул им рукой и сбросил скорость, чтобы те смогли развернуться и последовать за ним. Когда он пересек Арлингтонский мост, за ним двигались уже две машины.

      Почетный эскорт скользил по пустым вашингтонским улицам до самого Джорджтауна. Зная, куда едет, Стефано чувствовал себя увереннее. Он резко свернул с Кей-стрит направо, на Висконсин-авеню, и тут же повторил маневр, уйдя на Эм-стрит. В нарушение всех правил припарковав машину, полквартала прошагал до отеля «Холидэй инн».

      Пройдя вестибюль, Стефано поднялся в лифте на третий этаж, где в номере-люкс его дожидался Гай. На протяжении нескольких месяцев Гай впервые вернулся в Штаты и последние три дня почти не спал. Однако Стефано это совершенно не интересовало.

      На небольшом столике рядом с портативным магнитофоном лежала стопка – шесть кассет, каждая с наклейкой.

      – Соседние комнаты пусты, – развел руки Гай. – Можешь слушать хоть на полную громкость.

      – Они омерзительны. Уж лучше я заберу их с собой.

      – Гаже не бывает. Не думаю, что еще раз решусь на такое.

      – Можешь считать себя свободным.

      – Тем лучше. Буду нужен – найдешь меня в коридоре.

      Гай вышел из номера. Стефано снял трубку телефона, перебрал пальцами кнопки, и буквально через минуту в дверь постучал Бенни Арициа. Мужчины заказали черный кофе и оставшуюся часть ночи провели слушая крики, которыми оглашал парагвайские джунгли Патрик Лэниган.

      Бенни улыбался от удовольствия.

      Глава 8

      Сказать, что наступивший день был для газетчиков днем Патрика, значило не сказать почти ничего. Утренняя «Кост» на первых страницах не давала никаких иных сообщений.

      «ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЭНИГАНА С ТОГО СВЕТА!» – кричал крупный заголовок, под которым шли по меньшей мере шесть фотоснимков и четыре материала. История Патрика занимала основное место и в новостях Нового Орлеана, его родного города, газеты Джексона, Мобила, Мемфиса, Бирмингема, Батон-Ружа и Атланты тоже поместили на первых полосах фотографии Лэнигана.

      Все утро два фургона телевизионщиков простояли у дома его матери в Гретне, пригороде Нового Орлеана. Пожилая дама мало что могла рассказать, кроме того, она находилась под охраной двух живших по соседству бдительных старушек, расхаживавших перед входной дверью и свирепо посматривавших на слетевшихся, как хищники, журналистов.

      Прессу, устроившую засаду неподалеку от дома Труди в Пойнт-Клире, взял на себя Лэнс, усевшийся под тентом с охотничьим ружьем в руках. На нем были обтягивающая черная майка, черные башмаки и брюки, в которых он походил на наемника. В ответ на выкрикиваемые с почтительного расстояния банальные вопросы он только молча усмехался. Труди вместе с шестилетней Эшли Николь, которую не пустили в школу, пряталась в доме.

      Репортеры бросились в центр города к юридической