Маккитрик, выглядевший весьма представительно, оказался к тому же и пунктуальным, дотошным и напористым. В Клэнтоне он появился в среду, чтобы изучить и описать случай, который в настоящее время представлялся каждому как самое громкое убийство в стране. Он уже говорил с Оззи и Моссом, и оба посоветовали ему побеседовать с Джейком. Он общался с Буллардом – сквозь закрытую дверь его кабинета, – и судья рекомендовал ему то же. Он взял интервью у Гвен и Лестера, однако ему не разрешили увидеться с девочкой. Он толковал с постоянными посетителями кафе и чайной, с завсегдатаями расположенных у озера баров Хью и Энн. Имел место и разговор с бывшей женой Уилларда, а вот миссис Кобб отказалась принять репортера: она устала от журналистов. Кто-то из братьев Билли Рэя вызвался дать интервью за вознаграждение, но тут уж отказался Маккитрик. Он съездил на фабрику, чтобы встретиться с коллегами Хейли, он побывал в Смитфилде, чтобы задать несколько вопросов окружному прокурору. Роджер планировал провести в городе еще несколько дней, а потом подъехать на суд.

      Родом Маккитрик был из Техаса и сохранил за собой привычку, когда ситуация позволяла, медленно растягивать слова – это производило впечатление на местных, развязывало им языки. Напевность речи выделяла его из абсолютного большинства других представителей средств массовой информации, которые придерживались четкого, выверенного произношения современного американского языка.

      – Что это такое? – спросил Маккитрик, указывая на середину стола, за которым сидел Джейк.

      – Магнитофон, – последовал ответ Джейка.

      Маккитрик поставил свой собственный репортерский магнитофон на стол и посмотрел на Джейка:

      – Могу я узнать: для чего он вам?

      – Конечно, можете. Это мой кабинет, мое интервью, и если я хочу записать его на пленку, то сделаю это.

      – Вы ожидаете каких-либо неприятностей?

      – Я стараюсь предупредить их. Очень неприятно, когда твои слова перевирают.

      – Это не мое амплуа.

      – Тем лучше. Значит, вы не станете возражать против того, чтобы каждый из нас воспользовался своим магнитофоном.

      – Вы не доверяете мне, мистер Брайгенс?

      – Не доверяю, черт побери. Кстати, меня зовут Джейк.

      – Почему вы мне не доверяете?

      – Потому что вы репортер, вы из нью-йоркской газеты, вы приехали сюда в поисках сенсации, и, если вы и на самом деле тот, за кого себя выдаете, из-под вашего пера выйдет напичканная фактами статейка, пронизанная морализаторским духом, а все мы будем выглядеть невежественными чурбанами-расистами.

      – Вы ошибаетесь. Прежде всего я из Техаса.

      – А газета ваша нью-йоркская.

      – Сам я считаю себя южанином.

      – Давно вы уехали с Юга?

      – Около двадцати лет.

      Джейк улыбнулся