Хуторок в степи. Валентин Петрович Катаев
Читать онлайн книгу.
Гаврика, наложил еще по одному полному блюдцу. Петя никак не предполагал, что блюдце такая вместительная вещь. Посмотрев банку на свет, он увидел, что варенье уменьшилось, по крайней мере, на треть.
Мальчики съели каждый свою порцию и облизали ложки.
– Знаменитое варенье! – сказал Гаврик и принялся за латинские буквы: "Т", "U", "V", "X", продолжая испытывать острейшее желание съесть хотя бы еще самую малость волшебного варенья.
– Ладно, – решительно сказал Петя, – съедим уж ровно до половины банки, и баста.
Когда в банке осталось ровно половина, Петя в последний раз завязал банку и отнес в буфет с твердым намерением больше к ней не прикасаться. О тете он старался не думать.
– Ну, ты сыт? – спросил он Гаврика с бледной улыбкой.
– Даже чересчур, – ответил Гаврик, чувствуя во рту густую сладость, которая уже стала переходить в кислоту.
Петю тоже стало слегка поташнивать. Блаженство начало незаметно превращаться в свою противоположность. О варенье уже не хотелось думать, но, как это ни странно, о нем невозможно было не думать. Оно как бы мстило за себя, вызывая вместе с легкой тошнотой безумное, противоестественное желание снова положить его в рот по полной ложке. С этим желанием невозможно было бороться. Петя, как лунатик, пошел в столовую, и друзья стали есть тошнотворное лакомство полными ложками, прямо из банки, потеряв уже всякое представление о том, что они делают. Это была ненависть, дошедшая до обожания, и обожание, дошедшее до ненависти. Челюсти сводило от сладостной кислоты. На лбу выступил пот. Варенье с трудом проходило в судорожно сжимавшееся горло. А они его всё ели и ели, словно кашу. Они его даже не ели, а боролись с вареньем, скорее уничтожая его, как врага. Они очнулись, когда глубоко на дне банки остался тонкий слой, который уже невозможно было достать ложками.
Только тогда Петя понял весь ужас того, что совершилось. Как преступники, желающие поскорее скрыть следы своего преступления, мальчики побежали на кухню и стали лихорадочно полоскать липкую банку под краном, не забывая, впрочем, по очереди из последних сил пить из банки мутную, сладкую воду.
Когда банка была начисто вымыта и вытерта, Петя для чего-то аккуратно поставил ее в буфет на прежнее место, как будто это могло поправить дело. Петя утешал себя глупой надеждой, что, может быть, тетя уже забыла о бабушкином варенье или, увидя чистую пустую банку, подумает, что варенье уже давно съели. Петя сам понимал, что это по меньшей мере глупо.
Стараясь не смотреть друг на друга, Петя и Гаврик вернулись к письменному столу и стали продолжать урок.
– Значит, так, – сказал Петя, с усилием двигая губами, которые сводило от тошноты. – Из двадцати трех мы записали двадцать букв латинского алфавита. Впоследствии – исторически – были введены еще две буквы…
– Итого двадцать пять, – сказал Гаврик, с отвращением глотая слюну.
– Совершенно верно. Пиши!
Но в это время вернулся Василий Петрович. В грустном, но умиротворенном настроении – это с ним бывало всегда после кладбища – он заглянул в комнату, где прилежно