Этюды о непонятном. Сборник эссе. Виктор Кротов
Читать онлайн книгу.
времени. Сейчас я плыву в нем. Трудно болеть, трудно быть одиноким, но значит чего-то я не отстрадал еще в жизни. Я рад, что могу дострадать свое сейчас, видя смысл и свет в любом испытании, вместо того, чтобы глупо негодовать на мучения и бессилие, как негодовал раньше, как до сих пор негодуют два моих соседа по дому и возрасту.
А что касается капитала старости, о мое двадцатипятилетнее Я, то он неотделим в душе от капитала юности и капитала зрелости. Он и в самом деле окружает человека неведомой ранее роскошью – если суметь к этому времени распрощаться с влечением к роскоши другого толка. Немногие способны на это сами. Мне, неумехе, помогла Судьба (которую по-русски уже не принято, к сожалению, называть с большой буквы). Сегодня мне нашлось бы, чем дополнить добрые слова античных стариков о старости. Я говорил бы о ней, как о последней работе человека в жизни. Как всякая настоящая работа, она трудна. Как всякая настоящая работа, она отрадна работнику, если он настоящий работник…»
Как читатель читателю
Извините меня, дорогой или дорогая… Не знаю даже, на вы или на ты обращаться. Да и вообще не хочется фамильярничать: «дорогой читатель». Не хочется притворяться. Обращаться к читателю – значит сознавать себя писателем. А я – нет, я тоже читатель. Просто так уж получилось, что вы (или, например, ты, сынок, или ты, дочка, – ведь с вами на вы совсем смешно) читаете то, что я написал. Извините. Я тоже больше люблю читать.
Давайте условимся, хоть на страничку, что я не пишу, а просто высказываюсь. Делюсь эмоциями. Говорю, как читатель читателю. Ладно?
Читать гораздо труднее, чем писать. Пишешь – что в голову пришло, в собственную. А читаешь – что другому пришло в голову, в его голову. Неизвестно, легко ли будет это в свою голову впустить, да и стоит ли усердствовать. Все подряд в себя принимать рискованно, а полезное отпихнуть тоже обидно.
Вот и получается, что читательское искусство сложнее и важнее писательского.
Мы, читатели, начинаем проявлять свое искусство на уровне отсева – когда решаем, чего читать не будем. Выбрать, что читать, не хитрость: книг кругом великое множество. Заранее угадать, что по душе придется, почти невозможно, а что пользу принесет – тоже не распланируешь. Значит, искусство прежде всего в том, чтобы от лишнего отказаться.
А дальше просев начинается. Это когда мы уже в чтение пустились. Напрасно автор будет надеяться, что раз мы его читаем, то зависим от него, от его писательского мастерства. Это он от нас целиком зависит: что мы у него скорлупой сочтем, а что ядрышком. Вот где творчество начинается! Найдет на нас читательское вдохновение, и мы автора до гениальности поднимем. Наступит у нас творческий кризис, и автору погибель. Любим мы сегодня самих себя – и только своё из книги выцеживаем. Встрепенемся к новой жизни – тогда знакомое нас тяготит, новизну ищем. По сравнению с нашим талантом авторский талант почти никакой