Стратегия Русской доктрины. Через диктатуру к государству правды. Виталий Аверьянов
Читать онлайн книгу.
можно реже. Ведь те же «татары», если называть их «россиянами», не становятся от этого ни ближе к русским, ни ближе к себе. Называясь же «русскими татарами», они почувствуют себя более значимыми и в своей принадлежности «России», народу и государству в целом, и в принадлежности к своему этносу.
Предрассудок пятый:
Мы всё боимся, что официальное признание русских ведущим национальным началом нашего государства, а православия – ведущим его духовным началом посеет какую-то рознь. Но это признание всегда было основанием крепкой имперской стабильности России. Не понимать этого – прямо-таки роковое обольщение.
Сделать такой знаковый переворот в словоупотреблении может только власть, и только власть может терпеливо объяснить обществу, что это правильно. Собственно русские в союзе с русскими этническими меньшинствами – это и есть точная, честная формула исторической России. Более того, эта формула означает вовсе не «узкий национализм», но совсем наоборот, она его исключает. Поскольку именно такая формула дает возможность мыслить Россию не как интернационал, но как добровольную супранациональную коалицию народов. Различие между интернациональным и супранациональным в политике является радикальным и чрезвычайно существенным. Интернациональная идеология предполагает «прогресс» человечества как постепенное растворение всех во всем, выведение нового межрасового типа, в конечном счете, полную этнокультурную энтропию, создание космополитического гуманоида, смешавшего в своей крови все, что можно было смешать. Супранациональная идеология скорее предрасполагает к национально-культурному разнообразию, и хотя смешанные браки она не отметает, однако и не поощряет их. Супранационализм выступает скорее как союз самостоятельных народов против интернационализма, космополитизма, всесмесительной глобализации, нивелирования всех человеческих различий и особенностей. Для супранационализма сохранение национально-культурного своеобразия является высокой традиционной ценностью. Здесь возникает совсем иная формула «терпимости» – не «терпимости» всесмешения, проповедуемой просветительским проектом Запада, а «терпимости» нераздельного и неслиянного порядка, «терпимости» как гармонии разных и самостоятельных личностей и обществ. Не будет большим преувеличением сказать, что в советской империи под внешней догматикой интернационализма скрывались традиционные ценности супранационализма. И реальное сотрудничество советских народов объяснялось именно этим.
Через супранациональную идею можно сплотить пусть и не подавляющее большинство нации, но ее ядро, ее несущие тягловые слои. А это-то сейчас и нужнее всего.
В споре западников и славянофилов в долгосрочной перспективе западники не могли победить – потому что в славянофильстве под личиной исторически случайной мотивации «панславизма» (борьба с турецким игом, освобождение