Легенда о царице. Часть вторая. Земная богиня. Василий Фомин
Читать онлайн книгу.
умом и терпеньем и очень тем гордился, потому, что обошел многих из знатных. Однако очень скоро понял, что терпение и ум совсем не моя заслуга – это мне дано богами. Чем же было мне гордиться? Меня влекло желание повелевать людьми, но не силой власти или оружия угрозой, а могуществом ума и твердой воли и я овладел таким искусством. Однако, овладев им, я понял и свою собственную сущность и люди стали мне неинтересны. Желание повелевать ими тут же пропало. Зачем же мне нужно древнее и тайное искусство? Я полюбил поэзию и любил искренне и верно, но в один момент пришла ко мне мысль – а почему сказанное в рифму всеми принимается за истину неоспоримую? Срифмовать можно и любую ахинею. Изучал я древних мудрецов – один сказал нам то, другой сказал вот это, а вот тот сказал совсем наоборот. С тех пор, как изобрели священный иероглиф, записали очень много и думаю, напишут еще больше. И что с того, что некто по такому поводу сказал вот так? Что нам с того? Какая польза миру? Прийдет другой и его опровергнет. А третий охает всех предыдущих. Все это самое проделает и акробат, но только не со словами, а со своим телом. Где правда, а где ложь, где истина и мудрость – все решать придется самому и именно в момент текущий, а не вчера иль завтра. Как видишь, я из себя родил гордыню и тщеславие. Не так-то это просто хе-хе.
– А как обстоит дело со знанием? Ведь предназначение умного человека в том, чтобы добавить найденное им в общую казну знаний. Это же такое наслажденье переносить законы мирозданья из небытия в зримый мир. Отбирать у богов их достоянье.
– А задача мудрого решить – а надо ли являть миру им познанное.
– Но обнаруженное может навсегда исчезнуть.
Оборванец взял тростинку и начертил на песке прямоугольный треугольник.
– Тебе знакома такая фигура?
– Очень знакома.
– А законы, что она скрывает?
– И они, как это ни удивительно, знакомы.
– А если бы они были сейчас неизвестны, то сохранили жизни десятки тысяч человек. Всего-то три черточки тростинкой на песке, а какой значительный эффект.
– Да, но тогда бы…
– Конечно! Тогда бы в мире не появилось вот это.
Оборванный философ ткнул через плечо большим пальцем в сторону юга, где виднелась пирамида Раджедефа, а за нею вдалеке золоченые верхушки громад Ре-Сетау.
– И кто теперь оценит стоит ли одно другого? Это была еще одна истина – за то знание, что я принесу в мир – тысячи заплатят своими жизнями. Как и кто будет оценивать сей вклад? Что ценнее – знание или жизни многих тысяч?
– Но имея возможность влиять на массы людей, и на личности отдельно, вы могли бы принести в мир благо – увеличить меру добра или хотя бы зло уменьшить.
– Хм. Ты говоришь о том, чего не существует в мире. Ты говоришь о справедливости, а она придумана людьми, а не богами.
– Признаться для меня это новость.
– Оглянись вокруг и скажи что видишь.
– Для этого и оглядываться не надо. Вокруг меня расположен мир.
– Все же