Остановите печать!. Майкл Иннес
Читать онлайн книгу.
эту четверку вместе за столом, поверх которого пристроился еще более смутный силуэт. В нем, тем не менее, без труда угадывался Джаспер Шун, знаменитый коллекционер и оружейный магнат, державший в руке афинский папирус. Стол плавал то в одном месте, то в другом, но при этом, словно подчиняясь недавно открытым физическим законам, не оказывался в одной и той же точке пространства. Как не хотели сходиться вместе и люди, хотя именно это от них и требовалось. А над камином доминировал портрет доктора Гропера, изображенного в виде огромного мохнатого паука, одна из лап которого в гротескном изломе опиралась на кипу из тридцати семи книг. И Уинтер понимал, что его собственные усилия, в сущности, сводились к созданию тридцать восьмого романа, вот только его части не желали соединяться, а расползались по четырем отдаленным углам сознания.
А затем доктор Гропер, так и не дождавшись воцарения милых его сердцу порядка и математической последовательности во всем, ударил лапой; книги начали стремительно расти в размерах, словно молниеносно приближавшиеся к тебе снаряды, и разлетелись в стороны. Потом не осталось ничего, кроме самого Уинтера, плававшего в холодном море, волнение на поверхности которого полностью улеглось. И его мозг – тоже холодный и спокойный, отстранившийся от наносных фантазий – поддерживала в рабочем состоянии лишь одна интеллектуальная проблема, отчего создавалось впечатление, будто он вовсе не спит.
Откуда мог шутник, развлекавшийся за счет мистера Элиота, знать о литературных замыслах, которые были похоронены, так и не покинув сознания автора?
Ответ мгновенно сформировался сам собой, но сразу же оказался заглушен бормотанием и болтовней. Все говорили разом. С кем-то оживленно беседовал Тимми. Ученые разговаривали в типичной для себя манере, то есть как люди, которым в жизни остается лишь разговор ради самого разговора. На какое-то время он вновь оказался в стенах преподавательской гостиной, заполненной голосами так, словно целью собравшихся было переговорить друг друга. Марафон болтливости. Причем доктор Гропер (снова в обличье, приданном ему Реборном) благосклонно взирал на происходившее. Уинтер постарался вновь заставить рассудок работать, но его сознанием уже прочно владел сон. Его ум превратился в мозг творца, в мозг творца романов. А сам он стал Пауком. Но одновременно ассоциировал себя с теми людьми, для которых Паук ткал паутину. Это напоминало средневековые проповеди, где человеку могла одновременно отводиться роль и пирующего, и поедаемого другими в момент последней и самой великой трапезы Судного дня.
А потом появилась миссис Бердвайр. Она возникла из темного угла сна и превратилась в огромную тропическую паутину, из которой бессилен был выбраться любой самый могучий мужчина. Но уж эта участь его не постигнет! Такое столкновение станет фатальным. И он побежал, а миссис Бердвайр, прорубая себе путь сквозь джунгли телефонов и пишущих машинок, последовала за ним. Он бежал, бежал, бежал. Пока не проснулся.
Оксфорд – сам по себе восхитительный сон,