Довлатов. Скелеты в шкафу. Владимир Соловьев
Читать онлайн книгу.
Да, христианином его никак не назовешь, несмотря на ежегодные поздравления Иисусу с днем рождения. К каждому Рождеству – по стихотворению.
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. Возвращаясь к теме «Довлатов – Бродский», написал же последний о первом памятную статью.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. Предполагалось наоборот: Довлатов – о Бродском.
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. С подачи Бродского в нью-йоркском сабвее появились сменные плакатики с логотипом Poetry in motion и стихами Данте, Уитмена, Йейтса, Фроста, Лорки, Эмили Дикинсон, пока не дошла речь до инициатора. Эффектное двустишие:
Sir, you are tough, and I am tough.
But who will write whose epitagh?
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. Перевожу:
Ты, парень, крут, но крут и я.
Посмотрим, кому чья будет эпитафия.
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. Коли в компьютерах «Нью-Йорк таймс» лежат пачки заготовленных впрок некрологов живых пока что знаменитостей, кто бросит камень в Сережу за то, что замыслил книгу о Бродском на случай его смерти? А та казалась не за горами. Довлатов был профессионал, следовательно – по ту сторону добра и зла.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. У Сережи и про других коллег были схожие некропредсказания, а те пережили его, а иные живы до сих пор.
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. О Бродском и говорить нечего – он сам регулярно прощался с жизнью в стихах, прозе и в интервью.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. На что были физические основания: сердечник, инфарктник, несколько операций, одна неудачная.
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. Сереже было что сказать про Бродского: глаз у Довлатова зоркий, память цепкая, перо точное. Это была бы одна из, если не лучшая его книга.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. Судьба распорядилась иначе: Сережа умер первым. Вот Бродский и сочинил о нем – не книгу, а пару вымученных страничек…
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. …в которых ухитрился сделать пять фактически ошибок. Написал, к примеру, что «всю жизнь, сколько его помню, он проходил с одной и той же прической: я не помню его ни длинноволосым, ни бородатым». На самом деле Сережа только и делал, что менял свою внешность, о чем можно судить по снимкам, – то стригся коротко, то отпускал прическу да еще с некоторой такой эффектной волнистостью. Регулярно брился, а то вдруг обрастал буйной растительностью на «запущенной физиономии», и бородатым мы его видели довольно часто.
ВЛАДИМИР СОЛОВЬЕВ. А что Ося не помнит Сережу бородатым – и вовсе нонсенс. У нас в этой книге есть фотка Наташи Шарымовой с дня рождения Бродского на Мортон-стрит – там они оба стоят визави: Ося смотрит на Довлатова и в упор не видит, что тот в бороде! Смешно ловить Бродского на ошибках – в его исторических экскурсах их куда больше, что нисколько не умаляет ни «Письма к Горацию», ни «Путешествия в Стамбул». А такие аберрации памяти и вовсе в порядке вещей. Через несколько лет после смерти Пушкина его друзья спорили, какого цвета у него глаза. Тем более Довлатов с Бродским, по словам последнего, «виделись не так уж часто».
ЕЛЕНА КЛЕПИКОВА. Та же приблизительность у Бродского в оценках и обобщениях – что и в фактах. Вот он говорит о пиетете, который испытывал Сережа к поэтам, а отсюда