Если спросят меня – Для чего ты живёшь?

      Я отвечу – а шёл бы ты лесом.

      Кто ты, падла, такой, что вопрос задаешь

      да с паскудным таким интересом?

      Для чего я живу… А спросили меня,

      для чего вы меня породили?

      Может я не хотел, чтобы день изо дня,

      этой шнягой мой мозг выносили?

      Может, быть я хотел ветерком полевым

      и под юбки заглядывать девкам?

      А ты душу мне травишь вопросом тупым

      И ведь точно я вижу – с издевкой.

      Для чего ты ко мне прицепился, наглец?

      Для чего мол живешь-проживаешь…

      Просто жду. Как и все, что наступит пиздец…

      Я как все.. Ни хрена я не знаю.

      2013

      Распустив по ветру бороду,

      шёл с котомкой за спиной

      по дороге, прочь из города,

      мужичёк немолодой.

      Взгляд печальный и трагичный

      устремлён куда-то вдаль.

      Под беспечный щебет птичий

      нёс вселенскую печаль.

      Злая долюшка мужицкая…

      до каких же самых пор,

      над его душой глумиться

      будет взяточник и вор?

      «Есть предел ли этим бедам?

      Этой прОклятой нужде…?» —

      Небо он спросил об этом,

      выдрав клок на бороде.

      Горе брызнуло слезами

      по загубленной судьбе.

      И горела пред глазами…

      Флешь рояль в руках крупье.

      2010

      Мы с тобой на кухне клеили обои.

      С розовым орнаментом, с голубой каймой.

      Ты обои гладила розовой рукою.

      Словно бархат нежной с веной голубой.

      Тут-то я и вспомнил о своей измене.

      Позапрошлым летом в западной стране.

      Мы тогда с тобою отдыхали в Вене.

      Ты тогда, усталая, отказала мне.

      Разозлился сильно. Словно хрен с горчицей

      ложкою столовой сдуру проглотил.

      В общем, огорчился и пошёл к австрийцам…

      И за оккупацию крепко отомстил.

      За страну разбитую, да за покалеченных

      брал поочерёдно австриянок в плен.

      Австрия… Германия… Всё одно неметчина.

      Шнапс, сосиски, пиво… В общем тот же хрен.

      А когда под утро я припёрся мутный,

      еле-еле тёпленький, понял, что попал.

      Весь в губной помаде. Пересыпан пудрой…

      Трое с лишним суток длился трибунал.

      Из огня да в полымя! Штирлиц нервно курит.

      Выскочил, ей-богу, потным из воды.

      Главное я понял, вот что значит любит…

      В общем, лучше дома. Только я и ты.

      2011

      Наши люди легче чем нейтроны

      всюду без препятствий проникают.

      И от Гибралтара до Гудзона

      всех народов разум поражают.

      Пьёт всегда с размахом наш мужчина.

      То