Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом. Владимир Соловьев
Читать онлайн книгу.
географии») в «Вашингтон пост» (Довлатов тиснул ее русский оригинал в своем «Новом американце») мы чуть было не отхватили высшую американскую премию – Пулитцеровскую: попали в число трех финалистов по категории «Комментари», но в последний момент нас обошел спортивный обозреватель «Нью-Йорк таймс» Андерсон, хотя сама «Нью-Йорк таймс» на всякий случай напечатала в день оглашения премий мою парадоксальную статью «Кубинский треугольник» – белая ворона на их уравновешенной гостевой странице.
Тем не менее меняя местами пролог с эпилогом, можно сказать, что эти такие плодотворные для нас годы – еженедельные, а то и чаще, статьи в американских престижных СМИ, а потом книга за книгой на разных языках в глобал виллидж – были для нас в других отношениях потерянными годами. Вовсе не только из-за отдельных неудач – нам, к примеру, в середине 80-х отказали в заявке «2000: мир без СССР», сочтя наше предсказание бредом. На самом деле Советский Союз прекратил свое существование девятью годами раньше, зато в предсказанном 2000-м, когда он наступил, уже мы отказались сделать книгу про нового кремлевского вождя, хотя условия были вполне сносные. Но мы уже глотнули воздуха художественной свободы, в России одна за другой выходили наши разножанровые книги, возвращаться к политоложеству не было никакого желания. Однако не зарекайся: never say never!
Как из голодного края набросились мы на изящную словесность, выплеснув все, что в нас накопилось за время вынужденного простоя. Я бы сравнил это с сексуальной ненасытностью, неукротимостью застрявшей в девстве девицы, которая, наконец, дорвалась до положенного ей самой природой, хотя мой соавтор не большой любитель такого рода вольных, а то и пикантных аналогий. Но не вычеркивать же мне теперь уже написанное! В Москве выходили наши романы, мемуары, сборники рассказов и эссе, а в параллель в американских русскоязычниках мы печатали наши статьи и на радио «Либерти» и на местных ТВ и радио наговаривали наши скрипты, главным образом культуртрегерского жанра – про литературу и искусство. У меня даже, ввиду нетривиального образа мышления, появилась своя авторская рубрика «Парадоксы Владимира Соловьева».
Когда меня спрашивают, какой из американских русско-язычников лучше, я без тени сомнения, а тем более смущения говорю, что тот, где печатается Владимир Соловьев. Типа переходящего знамени. А что? Как говорил маркиз де Кюстин, я скромен, когда говорю о себе, и горд, когда себя сравниваю. Не говоря уже о том, что скромны те, кому нечем гордиться.
Понадобилось полтора десятилетия, чтобы русскоязычный мир Америки перестал быть копией советского и стал толерантным, как англоязычный американский. Ну почти как американский. Довлатов или Шемякин, с кем я тесно здесь общался, были такими же изгоями, как и я. А пока что мы жили в сугубо американском мире, ибо были чужими среди своих, зато стали свои среди чужих. Хотя не могу с уверенностью сказать, что так уж знал тот Нью-Йорк, в котором жил, как не знаю, будучи анахоретом,