Есть другое средство тоже:

      слово мощное поможет.

      Слово тучи разгоняет,

      в бурю лодки охраняет,

      С неба звездочку достанет —

      сила слова не обманет.

      – Господин любимый мой,

      Пусть все течет само собой. —

      Если что-то суждено,

      излечить то не дано.

      Что Судьба кому-то скажет,

      людское слово не развяжет.

      Хоть безжизненна на ложе,

      все идет по воле Божьей.

      Все идет по Божьей воле,

      ночью Он хранит от боли.

      Мертвой суждено мне спать,

      но с утра жива опять.

      Поутру светла дорога —

      положись на помощь Бога!

      Но жена напрасно просит —

      муж иную думу носит.

      Сидит бабка у ворот,

      из миски в миску воду льет.

      Двенадцать мисок ряд стоит,

      муж старухе говорит:

      – Слушай, мать, ты знаешь много,

      ляжет как кому дорога,

      Знаешь, как болезнь родится, —

      куда жена моя стремится?

      Спать ложится свежей, бодрою,

      ночью – рядом тело мертвое.

      И ни вздоха, и ни лепета,

      и ни стона, и ни трепета.

      Вся как будто изо льда,

      словно мертвая вода.

      – Как бы мертвой ни была,

      ведь лишь днем она жила.

      Днем с тобой живет, дыша,

      ночью – в вербочке душа.

      У потока под горой

      верба с белою корой;

      ветки желтые на ней,

      там душа жены твоей.

      – Не хочу с женою жить,

      чтобы с вербою делить;

      пусть жена со мной живет,

      верба пусть в земле гниет.

      На плечо топор взвалил,

      Под корень вербочку срубил.

      В реку пала и на дне

      зашумела в глубине.

      Зашумела, завздыхала,

      словно мать душой страдала.

      Будто тяжко умирала,

      с болью на дитя взирала.

      – Что у дома за собранье?

      О ком слезы, причитанья?

      – О твоей супруге милой,

      как косой, ее срубило;

      То ходила, напевала,

      как подкошена, упала;

      умирая, завздыхала,

      с болью на дитя взирала.

      – О беда, судьбина злая,

      я жену убил, не зная,

      что дитя в минуту ту,

      превратил я в сироту!

      Верба с белою корой,

      что ты сделала со мной!

      Одному теперь мне жить,

      что с тобой мне учинить?

      – Пусть достанут из воды,

      срежут желтые пруты;

      И потом за прутом прут

      колыбельку пусть сплетут.

      Уложи в нее сыночка,

      и спокойной будет ночка.

      Будет колыбель качаться —

      дитя с мамой обниматься.

      А другие прутья ты

      посади-ка у воды.

      А как мальчик подрастет,

      резать дудочки начнет.

      Будет