Крестьяне представляли самое большое сословие (85 % населения). К ним примыкала значительная прослойка тех, кто вел «полукрестьянский» образ жизни. В России, в отличие от Запада, не произошло длительного «раскрестьянивания», сгона крестьян с земли и превращения их в городской пролетариат. Напротив, к началу XX века крестьянская община почти «переварила» помещика и стала «переваривать» немногочисленных хозяев типа капиталистического фермера.

      Дотошное изучение статистических данных о собственности на землю в России по всем областям было проведено по результатам трех переписей – 1878, 1887 и 1905 гг. Эти данные сведены, например, в книге Д. А. Тарасюка «Поземельная собственность пореформенной России» (М., Наука, 1981). Вот наиболее точная картина. В 1877 г. в частном владении было 23,8 % земли (80 % владельцев были дворяне), надельная общинная земля составляла 33,6 %, казенная, удельная, церковная и т. д. земля – 42,6 %. Земля, которая находилась в частной собственности небольшого числа зажиточных крестьян, составляла всего 3,8 % надельной общинной земли. К 1905 г. положение существенно не изменилось: в частном владении 26,1 %, надельная общинная земля составляла 33,8 %, казенная – 40,1 %. Разница лишь в том, что среди частных владельцев дворяне имели теперь только 52,3 % – они распродали с 1877 г. 30 % своей земли.

      Попытка быстро создать на селе классовое общество в виде фермеров и сельскохозяйственных рабочих через «революцию сверху» (реформа Столыпина) не удалась. Издавая первый Указ (9 ноября 1906 г.) сам Столыпин сказал, что цель этого Указа – «вбить клин в общину». Причем с самого начала было ясно, что такое глубокое изменение всего жизнеустройства деревни не будет поддержано крестьянами. Столыпин предупреждал, что не следует «ставить в зависимость от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы».

      Об отношении общины к землепользованию и к реформе написано море литературы, в том числе за рубежом. Обычно община не возражала, если при очередном переделе кто-то хотел выделиться на хутор на краю общинной земли. Но во время реформы такое выделение стало насаждаться насильно, причем власти поддерживали «сепаратистов», так что те требовали себе лучшие участки. Этому община уже сопротивлялась. Но главный конфликт возник, когда землеустроители, чтобы не возиться, перешли к повальной приватизации, сразу разбивая на участки землю всей деревни.

      В воспоминаниях земского начальника из Вологодской губ. В. Поливанова описан такой случай. В страду в деревню приехали землеустроители, созвали сход и объявили, что велено делиться на хутора. Сход посовещался и отказался.