ВПЗР: Великие писатели Земли Русской. Игорь Свинаренко
Читать онлайн книгу.
не желая ходить на службу. И что можно теперь по прошествии многих лет сказать – жили ли вы свободно, делали ли что хотели?
– В смысле свободы слова – мне ничего не дала гласность. Кроме возможности публиковаться.
– А что, собственно, еще нужно?
– Ну, она мне не дала свободы в письме. Эту свободу я себе сам объявил. Давно. Я ее имел на протяжении всей жизни.
– Значит, вы всю жизнь писали, что хотели, но делали – что хотели или нет?
– А что именно – делать? Морды, что ли, бить?
– Не знаю. Я спрашиваю у вас! Были вы свободны в поступках?
– Я думаю, что был. Но в меру – раз я жив до сих пор. Был свободен, но все равно я соблюдал нормы общественной игры… Для меня был важнее мой текст. В нем я проявлял свою свободу. И сфера общения – ты сам выбирал себе друзей. И возлюбленных. Это тоже свобода. И еще – свобода перемещения. Я только что писал комментарии к своему собранию сочинений, сейчас издается – и там первые четыре тома – «Империя в четырех измерениях». Как единое целое. И вот третье измерение – это «Путешествие из России», то есть в пределах бывшего СССР. И вот, значит, пишу я сейчас комментарии… О несвободе в СССР сказано много. Но очень мало сказано о свободах, которые там были! Ты был расконвоированный внутри зоны – если не был колхозником или заключенным. Та свобода перемещений кончилась!
– Тогда было дешево путешествовать по стране.
– Дешево. Моя страсть к путешествиям удовлетворялась таким способом! Я скучал, потому что не мог увидеть Западный мир, но я удовлетворялся тем уровнем, который был доступен. Или говорят – секса тогда не было; удивительно свободная в этом смысле была страна! Все друг другу давали.
– Бесплатно.
– Да! Без нагрузок.
– Всё давали даром, и 1/6 часть мира была наша, – поди плохо?
– Везде хорошо, где нас нет. И особенно хорошо это связано с молодостью. Я не любил систему, я не любил строй. Это было мое личное дело. Я недавно нашему с вами общему другу Владимиру Григорьеву сказал, – ему очень понравилось, – такую вещь. «Наконец-то я понял, – говорю, – как мне отомстила власть». – «Ну и как же?» – «Очень просто: я ее не заметил, и она меня не заметила». И у меня еще была формула, записанная в «Оглашенных»: согласиться с тем, что КГБ за тобой постоянно следит, – это мания преследования, а не согласиться – тогда ты безумен, потому что не осознаешь объективной реальности. Важно было избежать и того и другого. Тем не менее это была моя жизнь…
– Ту власть вы не любили, этот режим игнорируете – что, не было никогда такого, чтоб власть вам нравилась?
– Нет. Мне власть не нравится в принципе… Ну вот Пушкин: «Пушкин народный!» А любую строчку возьми – там абсолютно твердая позиция по отношению к власти. К толпе. И все это звучит весьма вызывающе.
Поэт, не дорожи любовью народной!
Восторженных похвал пройдет минутный шум…
Ты царь, живи один, дорогою свободной
иди, куда влечет тебя свободный