Соловей. Кристин Ханна
Читать онлайн книгу.
двое у новых ворот, еще двое – у входа в здание. Нацистские флаги колыхались под легким утренним ветерком. Несколько самолетов готовились к взлету – сбрасывать бомбы на Англию и остальную Европу. Группа солдат промаршировала на фоне надписи VERBOTEN! НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ ПОД СТРАХОМ СМЕРТИ!
Изабель прошла мимо.
Перед лавкой мясника уже стояли четыре женщины. Она пристроилась в хвост очереди.
Вот тут-то она и заметила кусок мела, валявшийся на мостовой. И мгновенно сообразила, для чего он понадобится.
Изабель огляделась, не смотрит ли кто. Да кому она интересна, когда повсюду немцы? Мужчины в форме расхаживали по городу важно, как павлины, скупая все, на что упадет взгляд. Шумные, хохочущие во все горло по малейшему поводу. Неизменно вежливые, они открывали двери перед дамами и приподнимали фуражки, но Изабель не проведешь.
Она быстро наклонилась, сжала мел в кулаке, а потом сунула в карман. Само присутствие его будоражило кровь, и Изабель даже начала нетерпеливо пристукивать ногой в ожидании, когда же подойдет ее очередь.
– Доброе утро. – Она протянула карточку жене мясника, усталой женщине с жидкими тоненькими волосами и еще более тонкими губами.
– Свиная голяшка, два фунта. Все, что осталось.
– Кости?
– Все хорошее мясо забирают немцы, мадемуазель. Вам еще повезло. Французам verboten продавать свинину, как известно, но голяшку эти не пожелали. Так вы берете или нет?
– Я возьму, – сказала дама сзади.
– И я! – выкрикнула другая.
– Беру, – быстро согласилась Изабель и получила маленький сверток, перетянутый бечевкой.
С другой стороны улицы доносился топот тяжелых сапог по брусчатке, грохот сабель в ножнах, мужской смех, мурлыкающие голоса француженок, согревающих постели оккупантов. Троица немецких солдат устроилась за столиком кафе напротив.
– Мадемуазель, – махнул ей рукой один, – идите выпить кофе с нами.
Стиснув ручку корзинки, Изабель поспешила прочь. Скользнула за угол в извилистый переулок, узкий, как, впрочем, все переулки в городке – такие узенькие, что казались тупиками. Местные жители ориентировались в них столь же ловко, как лодочник в рукавах болотистой реки. Изабель торопилась, никем не замеченная.
Плакат на закрытой галантерейной лавке: горбатый старик с огромным крючковатым носом, по виду злобный и жадный, держит в руках кошелек, а позади – кровавый след и мертвые тела. Изабель остановило слово Juif, написанное крупными буквами.
Да, конечно, нужно пройти мимо. Да, это всего лишь пропаганда, неуклюжая попытка врага обвинить евреев во всех бедах этого мира, включая и развязывание войны.
Но все же.
Стремительный взгляд по сторонам. В пятидесяти футах слева рю Ла Гранд, главная улица города, но справа переулок резко поворачивает.
Убедившись, что горизонт чист, Изабель вытащила из кармана кусочек мела и вывела на плакате огромную V перечеркивая как можно больше слов.
Кто-то схватил ее за руку с такой силой, что Изабель вскрикнула.