«Вы знаете, что я псих?» Тед Капчук глядит мне в глаза, и у меня возникает впечатление, что он весьма гордится этим фактом{32}. «Да», – отвечаю. О гарвардском профессоре что ни прочтешь – обязательно наткнешься на его необычное прошлое. Оно выпирает из каждого угла дома на зеленой улочке в Кембридже, штат Массачусетс, где он живет и работает.

      Когда я вхожу, меня просят разуться и предлагают чашку чая «Эрл Грей». Деревянные полы застелены персидскими коврами, а в холле горделиво стоит огромный медный самовар. Убранство изысканно: старинная мебель соседствует с предметами современного искусства и полками, полными книг, – ряды «кирпичей» в твердом переплете и с тисненными золотом китайскими иероглифами чередуются с английскими фолиантами от «Еврейского гардероба» до «Непальских охотников за медом». При взгляде в окно я замечаю нежные зеленые и розовые краски декоративного сада, которому самое место в Японии.

      Сам Капчук носит золотые кольца, у него большие карие глаза и копна седеющих волос, увенчанная черной ермолкой. Ему нравится цитировать старинные трактаты, а на мои вопросы он отвечает после длительных пауз и морща лоб. Я прошу Капчука изложить свою версию биографии, приведшей его сюда, и он говорит, что все началось в студенчестве, когда отправился в Азию изучать традиционную китайскую медицину.

      Он приписывает это решение сумасбродству шестидесятых. «Мне захотелось как-нибудь выступить против империализма». Кроме того, он увлекся восточными религиями, философией и воззрениями лидера китайских коммунистов Мао Цзэдуна. «Сейчас я думаю, что это была прескверная причина для изучения китайской медицины, но я не хотел кооптироваться, не желал быть частью системы».

      Проведя в Китае и на Тайване четыре года, он вернулся в Соединенные Штаты с дипломом специалиста по китайской медицине и открыл в Кембридже маленькую акупунктурную клинику. Он повидал самых разных больных, большей частью – с хроническими недугами, от болей до