Книга снобов, написанная одним из них. Уильям Теккерей
Читать онлайн книгу.
прелестном юном создании, которое впоследствии повел к алтарю в Челтенеме мистер Мафф. Если бы постоянство и сорок тысяч фунтов могли его соблазнить, то мисс Лидия Крез, конечно, сделалась бы леди Бакрам. Как известно всему светскому обществу, граф Товровский был рад взять ее и с половиной этих денег.
А теперь читателю, быть может, не терпится узнать, что за человек тот, кто ранил столько женских сердец и был непревзойденным любимцем мужчин. Если бы мы стали его описывать, это была бы уже личность, а «Панч» никогда не унижается до личностей. Кроме того, не имеет ни малейшего значения, какого рода он человек и каковы свойства его характера.
Предположим, что это молодой вельможа литературной складки и что он выпустил в свет весьма слабые и глупые стишки: снобы расхватали бы тысячи его томиков; издатели (которые наотрез отказались от моих «Страстоцветов» и от большой эпической поэмы) воздали бы ему должное. Предположим, что это вельможа веселого нрава, имеющий склонность отвинчивать дверные молотки, таскаться по кабакам и до полусмерти избивать полисменов: публика будет добродушно сочувствовать его развлечениям и говорить, что он весельчак и славный малый. Предположим, он любит картеж и скачки, не прочь смошенничать, а иной раз удостаивает обобрать новичка за карточным столом: публика простит его, и много честных людей станет заискивать перед ним, как стало бы заискивать перед громилой, если б тот родился лордом. Предположим, что это идиот: и все же, в силу нашей славной конституции, он достаточно хорош, чтобы править нами. Предположим, что это честный, благородный человек – тем лучше для него. Однако он может быть ослом – и все же пользоваться уважением; или негодяем – и все же пользоваться общей любовью; или мошенником – и все же для него найдутся оправдания. Снобы все-таки станут преклоняться перед ним. Мужчины-снобы будут оказывать ему почести, а женщины – взирать на него с лаской, даже если он дурен как смертный грех.
Глава VI
О респектабельных снобах
Выслушав немало нареканий за то, что к категории снобов я причислил государей, принцев и всеми почитаемую знать, я льщу себя надеждой угодить всем и каждому в настоящей главе, высказав твердое убеждение, что особенное изобилие снобов наблюдается в респектабельных слоях нашей обширной и процветающей Империи. Я прохожу по излюбленной мной Бейкер-стрит (сейчас я занимаюсь жизнеописанием Бейкера, основателя этой знаменитой улицы), гуляю по Харли-стрит (где на каждом втором доме красуется герб), по Уимпол-стрит, которая не жизнерадостнее катакомб, – мрачный мавзолей дворянства, – я блуждаю по Рпджент-парку, где штукатурка осыпается со стен; где методисты-проповедники ораторствуют перед тремя детишками на зеленой лужайке, где тучные старички галопируют по уединенной грязной дорожке; я прохожу сомнительным лабиринтом Мэйфэра, где у двух соседних подъездов можно увидеть коляску миссис Китти Лоример и фамильную, украшенную гербами карету старой леди Лоллипоп;