Они продолжали взбираться все выше и выше, но уже начали перешептываться между собой, словно ветер, ласкавший листву осиновой рощи.

      Куни остановился и огляделся по сторонам. Шепот тут же стих.

      Увидев в глазах своих спутников уважение, благоговение и даже немного страха, он спросил:

      – Что здесь происходит?

      Люди переглядывались до тех пор, пока Хупэ не выступил вперед.

      – Прошлой ночью мне приснился сон. – Его голос был лишен всякого выражения, словно солдат все еще находился в мире иллюзий. – Я шел по пустыне с черным как уголь песком и тут заметил на земле, немного впереди, что-то белое. Когда подошел ближе, разглядел тело большой белой змеи, но стоило мне оказаться рядом, змея исчезла, а на ее месте стояла старуха и плакала. «Бабушка, почему ты плачешь?» – спросил я у нее. «Мой сын убит». – «А кто твой сын?» – «Белый император, а убил его Красный император».

      Хупэ замолчал и посмотрел на Куни Гару, повернули в его сторону головы и все остальные: белый цвет был символом Ксаны, красный – Кокру.

      «Опять пророчества», – подумал Куни, но постарался сделать вид, что не верит в них, и, рассмеявшись, похлопал Хупэ по спине.

      – Если из нас не получится разбойников, ты можешь попытаться стать странствующими оракулом. Но тебе нужно поработать над манерой изложения и придумать более правдоподобные истории!

      В горном воздухе эхом разнесся смех, из глаз его воинов исчез страх, но благоговение осталось.